Вынос дела

– Всегда была уверена, – бормотала домработница, намывая холл, – их бытовая химия один обман и реклама. Вот выпил бы нашу «Белизну», точно бы в собачий рай отправился.

На семейном совете решили учить собак, и в доме появился инструктор – молодой и чрезвычайно серьезный Вадим. Месяц спустя псов было невозможно узнать. Они послушно садились, давали лапы, лаяли, ползали на животе и прыгали через различные препятствия.

Потом Вадим приказал нам:

– Готовьте падаль!

– Где мы ее возьмем? – удивилась я.

– Сами сделаете, – пояснил инструктор.

– Может, вытащить из помойки? – робко предложил Кеша.

– Ни в коем случае! – возмутился Вадим. – Только свежеприготовленная падаль!

– Как ее делать? – поинтересовалась Маня.

– Берете кусок первосортного мяса, кладете на пару деньков в теплое местечко, и всех делов, – пояснил инструктор.

– Я сделаю, – воодушевилась Маруся.

Вечером к нам в гости приехала одна из бывших моих свекровей, ныне покойная Элеонора, и я забыла про падаль. Прошли выходные. В понедельник Элеонора подергала носом и заявила:

– У вас в столовой запах, как в могильнике для скота.

– Действительно, – заметил Кеша, – воняет изрядно.

– Может, мышь под полом сдохла? – предположила Зайка.

Ясность внесла Маня:

– Падаль готовится!

– Что? – закричал старший брат. – Ты спрятала в столовой кусок протухшего мяса? Ну и вонища, есть невозможно. Немедленно убери.

– Здесь самая теплая комната, – оправдывалась Манюня, вытаскивая из-за батареи плотно перевязанный веревкой пакет, – кажется, в самый раз.

Девочка моментально развернула полиэтилен, и густая вонь проплыла по комнате.

– Ну и гадость! – с чувством воскликнула Зайка, оглядывая кусок черно-зелено-бордового филе.

Я промолчала. Осталось непонятно, зачем для приготовления данной пакости нужно было покупать на рынке кусок свежайшей телячьей вырезки.

И нструктор остался доволен: падаль, на его взгляд, выглядела и пахла восхитительно. К Новому году по дому ходили два неземных существа. Вадим получил гонорар и ушел. Собаки моментально перестали слушаться. Они не понимали команд и вновь самозабвенно охотились у мусорных бачков. Обозленная Зайка вызвала Вадима. Стоило дрессировщику переступить порог, как Банди и Снап превратились в ангелов. Их морды демонстрировали полнейшую покорность и послушание.

– И чего вы хотите? – поинтересовался инструктор, когда после команды «Фу», собаки отвернули носы от обожаемого сыра «Радамер».

Мы заверили Вадима, что абсолютно всем довольны. Дрессировщик уехал. Снап тут же отправился в спальню и недолго думая сожрал большой тюбик тонального крема. Никакие вопли «Фу!», издаваемые хором всей семьей, совершенно не подействовали на негодника.

В полном отчаянии мы снова вызвали Вадима. И собаки опять выказали абсолютное повиновение. Снап отворачивался от «Докторской» колбасы, Банди попеременно подавал лапы. Хоть в цирке выступай.

Ситуация повторилась трижды, пока мы наконец поняли: ум, примерное поведение и отличные манеры пит с ротвейлером демонстрируют лишь в присутствии дрессировщика. Стоит тому шагнуть за дверь, вся наука разом вылетает из собачьих голов.

Татьяне наконец удалось разжать маленькие, но удивительно крепкие челюсти мопсенка. На свет явилась пробка от бутылки минеральной воды.

– Ну, не дура ли ты, Муля! – с чувством воскликнула хозяйка. – Купили тебе кости из жил, специальные палочки, резиновые игрушки… Нет, пластмассу жрешь! Ведь так и подохнуть можно!

Муля молча смотрела на Таню круглыми блестящими глазками.

– Просто чудовище, – вздохнула вдова, – все время нужно на глазах держать! Чуть где затаилась, значит, безобразничает. Позавчера разгрызла подушку в спальне, вчера объела компьютерный стол в кабинете.

Ага, а еще поужинала Маруськиной тетрадкой по геометрии и закусила моим новым детективом, неосторожно оставленным на диване. Но сердиться на Мулю нет никакой возможности. Щенки очаровательны, а мопсята в особенности. И потом, наказывать существо размером с пачку соли как-то рука не поднимается. К тому же этот взгляд с поволокой и вечно несчастное выражение на морде…

– Смотри, – сказала Татьяна, наглаживая блестящую шкурку мопсенка, – абрикосовый отлив появляется. Мать у нее – бежевая, а отец – персикового цвета, вон, видишь рыжину.

Она принялась ласково теребить золотистые коротенькие волоски, покрывающие маленькие кривоватенькие лапки, потом сказала что-то еще, но я уже ничего не воспринимала. Рыжие волосы! Рука, которую Костров протянул из ванной комнаты, была густо усеяна мелкими рыжими волосками. Но ведь он темный шатен! У человека с такими волосами растительность на руках тоже должна быть темной! Значит, мужчина в ванной был не Костров, а убийца, и я лично отдала ему захоронку несчастного шофера. Так куда подевался Володя? Вернее, где преступник спрятал тело? И кто знал, что Володя не погиб во время взрыва?

ГЛАВА 9