Выкупленная жизнь (СИ)

Можно было выдохнуть с облегчением оттого, что теперь не нужно врать Дилану и скрывать от него свой ночной образ жизни. Немножко беременная и скрытная я не давала даже повода заподозрить меня в чём-то осудительном. Все тайные переписки и разговоры велись тогда, когда их не могли засечь, и заблаговременно стирались.

После перенесённой операции Дилану был необходим покой, и я всеми силами этот покой обеспечивала. День ото дня самочувствие моего вновь обретённого мужчины всё больше приближалось к нормальному, баланс сил восстанавливался. Седой больше не нагружал своими проектами и бесконечными упреками и вообще не звонил. Я заметила, что Дилан начал меняться:

— Ты становишься таким… таким… — пыталась найти подходящее определение я.

— Каким? — удивлённо приподнял брови Дилан.

— Домашним… Раньше я очень бесилась оттого, что тебя никогда нет, а теперь…

— Одомашнила. — за меня додумал он и отправил в рот очередной бутерброд.

Я усмехнулась, а потом решила задать вопрос, который не задавала раньше, потому что боялась нарушить и без того нестабильное настроение Дилана:

— Ты скучаешь по своему волку?

— Я его не помню… Но есть ощущение, как будто ты — целая, а я — только половина от самого себя. Да, мне его не хватает. — честно и без раздумий ответил он, как будто уже задавал себе этот вопрос.

— …с нашей-то нечеловеческой жизнью. — добавила я, как бы выражая сочувствие.

Мне действительно не хватало волчьей сущности в Дилане, он был прав, когда упомянул о своей «половинчатости». Раньше я не до конца понимала, а теперь вдруг осознала: тот Дилан, каким он являлся до убийства Филина, был просто пределом мечтаний для меня, идеалом и самым обожаемым человеком на свете. Он меня, такую шальную и неугомонную, любил. Иногда у него сдавали нервы, но он всё равно продолжал любить. Я была его самой большой проблемой и, знай я о последствиях своих решений, сделала бы всё, чтобы быть хорошей женой. Тогда, возможно, Дилан прожил бы счастливую жизнь, ту, которую заслуживал.

Из раздумий о прошлом меня вырвал всё тот же Дилан.

— Диана, я хотел тебе сказать: некоторое время я не хочу принимать транквилизаторы, они делают меня похожим на овощ. Постараюсь держать себя в руках. Обещаю.

— Только до первого гневного срыва и на период приёма лекарств! — предупредила я.

— Согласен. — сказал он и тоже о чём-то задумался. Лицо у него при этом стало таким, что мне невольно вспомнились слова Жеки, сына старикашки. Дилан действительно выглядел печальным и как будто умирающим. И это было нисколько не смешно.

— Эй, всё будет хорошо. — решила подбодрить я.

— Да. — машинально ответили мне, а кое-кто снова погрузился в меланхолию.

Я же решительно была настроена избавить Дилана от губительного уныния, поэтому завела новую тему.

— Егор спрашивал, как мы назовём нашу дочь.

— А… — растерялся Дилан.

— Я сказала, что должна посоветоваться с тобой.

— Мне казалось, это так нескоро. Хм… М-м… Надо подумать. Если честно, я в этом совсем не разбираюсь… У тебя есть варианты?

— Ну… вообще-то мне имя придумал ты, Максиму тоже.

— Правда? И тебе тоже? — заулыбался он. — Ты обманываешь! Не может быть.

— Может-может! Спроси у моей мамы. Помнишь, я показывала тебе фото, где ты держишь на руках маленькую меня?

— Ладно-ладно, верю. — сдался он. — Просто когда начинаю обо всём этом думать, в голове не укладывается. Я не уверен, что это был действительно я.

— Все мы меняемся со временем, но одно в тебе всегда остаётся неизменным… — я провела рукой по ширинке на его джинсах и мгновенно ощутила отклик.

Дилан уткнулся лицом мне в волосы и шумно вздохнул, как бы отвечая: «Да, я тоже тебя хочу». Однако раздевать меня никто не торопился.

— И это всё? — возмутилась я.

— Хочешь продолжения? — я не ответила, ибо вопрос был глупейший. Дилан тихонько рассмеялся и притянул мои бёдра к себе. — Нетерпеливая… — шепнул мне на ухо он.

— Изверг. — так же шёпотом парировала я.

Меня, наконец, избавили от одежды и лишили возможности возмущаться. Моё тело требовало, чтобы его ласкали, и хотя я старалась избегать резких движений, всё равно пьянела и теряла голову. Мне казалось, что я могу всю ночь без остановки ловить оргазмы, но Дилан почему-то не разделял моих намерений. Он мягко отстранился от меня и обессилено растянулся на постели.

— Теперь всё. — объявили мне.

— Мне мало. — недовольно простонала я, чувствуя, как ощущение эйфории покидает меня, а на смену ему приходит ноющая боль.

Я, конечно, понимала, что злоупотреблять интимными ласками не стоит, но не всегда слышала голос своего рассудка. Чтобы не признаваться Дилану в недомогании, я сказала, чтобы шёл в ванную первым, а сама свернулась калачиком на взмокшей от наших кувырканий простыне и постаралась расслабиться.

Всё же моё состояние не укрылось от глаз внимательного Дилана, и мне пообещали, что впредь придётся ограничиваться минимальным сексуальным контактом. Все мои возражения были разом отклонены.