Выкуп

Из прострации его вывели громкие голоса, смех. На роликовых коньках мчались парни и девушки, приблизительно его ровесники. Ехали легко, красиво, промелькнули мимо Олега, обогнули фонтан и покатили обратно. Он залюбовался приближающейся группой. Подумал: «А ведь не хуже английских роллеров вышивают, хотя коньки и не такие фирмовые…» Особенно понравилась одна девчонка в узких джинсах и яркой, оранжево-чёрной блузке – высокая, гибкая. Ветер трепал её тёмные волосы, подстриженные, но не очень коротко, а она не просто ехала – на ходу выделывала самые разные фигуры. Да, она явно выделялась из группы, и сами роллеры это признавали: дружно захлопали, когда девушка заскочила на бордюр, проехала по его узкому полю на одном коньке. В этот момент они были как раз напротив Олега, и он, не удержавшись, тоже зааплодировал. Девушка, уже промчавшись мимо, оглянулась, потом ещё раз, и вдруг резко повернула в обратную сторону. Её друзья остановились, что-то закричали, но она махнула рукой: «Езжайте». Ребята покатили дальше, а она уже стояла напротив скамьи, и, склонив голову, весело и изумлённо смотрела на Олега.

– Привет… мистер Барков!

Олег поднялся.

– Мы знакомы? Странно… А я не помню!

Девушка на коньках была почти такого же роста, как и Олег. Потому её глаза оказались прямо напротив – тёмные и блестящие, они лучились светом из глубины. Лицо без всякого макияжа, но ресницы густые и длинные, губы нежные и красиво очерченные, щёки раскраснелись. «Само очарование», – вдруг вспомнилась Олегу какая-то литературная фраза. Нет, конечно же он раньше не встречал её, иначе бы запомнил. Но ведь она его знает…

Незнакомка села на скамью, потянула Олега за руку, усадив рядом.

– Мы с тобой учились в одной школе, – сказала она. – Я – на два класса младше. Не помнишь? Ещё бы, ты на таких малявок внимания не обращал. К тому же, я была тогда такая прыщавенькая застенчивая серая мышка.

Олег посмотрел на её гладкую кожу и чуть было не протянул руку, чтобы погладить:

– Не может быть!

– Может, может! – Она засмеялась так, словно разговор её забавлял. – Конечно, ты меня не замечал, к тому же в тебя столько девчонок было влюблено!

– Не знаю, – ответил он рассеянно, пристально всматриваясь в неё. – Кажется, я тебя припоминаю… Ты играла на пианино на школьных концертах! Да? У тебя какое-то необычное имя?

– Не то, чтобы необычное, просто редко встречающееся… Арина. Надо же, всё-таки вспомнил!

Она опять засмеялась, потом вдруг взяла Олега за руку.

– А помнишь, кто-то постирал твой носовой платок? Ты хоть обратил на это внимание?

– Конечно, обратил!

Олег сразу понял, о чём идёт речь. Кажется, он учился тогда в десятом классе. На уроке физкультуры он с ребятами играл в футбол, стоял на воротах, поймал мяч, грязный от влажной травы, и вытер руки своим носовым платком. А испачканный платок сунул в карман куртки. Потом было ещё несколько уроков, а когда уходил домой и надевал куртку, обнаружил этот платок – чистый, выглаженный и даже пахнущий духами. Он ещё тогда подумал: «Надо же, какая-то дурочка домой, что ли, бегала – стирала, гладила?» Ему вообще-то не привыкать было к тому, что девчонки, даже младшеклассницы, изо всех сил стараются обратить на себя его внимание. Но та, которая выстирала его платок, так и не объявилась. Потому он и запомнил этот случай. И теперь вдруг даже растерялся от такой прямодушной откровенности девушки.

– Ты хочешь сказать, что это ты тогда?.. Зачем?

– Так я же влюблена была в тебя! Тайно и безнадёжно! – Она состроила печально-романтическую гримаску, но глаза лучились и смеялись.

– Ночами плакала в подушку? – подхватил Олег.

– Если бы только это! Я ходила гулять в твой двор, садилась на лавочку и пялилась на твои окна. Если мелькала твоя тень, – просто умирала от радости.

– Вот как? – Он никак не мог понять, шутит Арина или говорит правду. Она словно подсмеивалась, но вот только над собой или над ним? – И никто об этом не знал?

– Ни единая душа! Я была очень скрытная.

Теперь он смотрел на девушку почти серьёзно и даже не замечал, что сжимает её пальчики.

– А теперь тебе, значит, нечего скрывать?

– Время прошло, – она пожала плечами. – Я была маленькая смешная девочка, ты мне казался идеалом: красивый, умный, сильный. Я сочиняла о тебе стихи! Знаешь, а ведь вспоминать об этом очень приятно. Может, таких чувств я уже больше и не испытаю никогда.

– Значит, всё в прошлом?

Олег не мог понять, что с ним происходит. Он волновался, ожидая, что ответит эта девочка. Она только теперь пошевелила пальцами, и он тотчас отпустил её руку. Арина смотрела ему в глаза всё так же, с улыбкой, но теперь это была лёгкая, задумчивая улыбка.

– Не знаю… – Ответила наконец с той же откровенностью. – Помнить о тебе я всегда помнила, но под окнами стоять – нет, из этого возраста я уже вышла! – Она опять засмеялась. – Да и ты разъезжаешь по Европам.

– У меня умерла мачеха, – вдруг сказал Олег: очень захотелось ему поделиться с этой девочкой. – Два дня назад, на Гавайях. Что-то случилось, я ещё даже толком не знаю. Отец скоро привезёт её… хоронить.