Выкрутасы (ЛП)

Другой рукой снова сжимает мое горло, когда помещает себя у моего входа.

― Ты думаешь, я не могу причинить тебе боль, детка? ― спрашивает Мэддокс и затем врывается в меня.

Смущенно кричу, но он затыкает меня своим ртом, яростно погружая свой язык в мой рот, шарик его пирсинга звенит о мои зубы.

― Сегодня придется следить за уровнем звука этих криков, детка. Не хочу, чтобы Тэлон подумал, что я убиваю тебя, ― бормочет он между поцелуями. Выходит из меня, и затем толкается снова, усиливает хватку на моих волосах, пока я не чувствую, как отдельные волоски медленно вырываются. Бл*ть. ― Потому что он точно подумает, что я убиваю тебя.

Он трахает меня жестче, его пах трется о мой клитор при каждом толчке. Каждые пару секунд Мэддокс усиливает хватку на моем горле, время от времени позволяя мне сделать более глубокие вдохи. Я начинаю шептать грязные слова ему на ухо, слова, о которых, вероятно, позже пожалею, когда отойду от сексуального кайфа. Его челюсть сильно сжата. Пот стекает по носу и капает мне на губы. Я слизываю его, затем наклоняюсь вперед и провожу языком по каждой капельке пота, которую вижу на его шее и подбородке, кусая его кожу на своем пути.

Мэддокс останавливается и затем ухмыляется, слезая с меня.

― Что ты делаешь? ― в отчаянии спрашиваю я, когда ощущаю пустоту. Медленно борюсь с желанием притянуть его назад на себя. Почувствовать, как своим телом вжимает меня в матрас.

Он вскидывает голову, когда я упиваюсь его обнаженной красотой. Чернила, просочившиеся в его золотистую кожу. Тело, что раздулось по максимуму от мускулов. Не слишком массивные, но больше, чем худощавые. Вы бы и не подумали об этом, когда он в одежде.

― Ты сказала, я не могу сделать тебе больно…

― Да, ― соглашаюсь, хотя знаю, что это было неправдой. Или, я была в состоянии отрицания. Не уверена, какой из этих вариантов верный.

Сжимаю бедра вместе.

Мэддокс переводит внимание туда.

― Как ты себя чувствуешь там прямо сейчас? ― спрашивает он, кивнув головой.

Хихикаю.

― Болит, ― признаю я, но мое остроумие берет верх, и я ухмыляюсь. ― Но я же могу позаботиться об этом сама…

Его глаза темнеют, его ухмылка полностью исчезает.

Он возвращается снова, хватая руками за бедра и так сильно сжимая, что я чувствую, что мой жир на ногах сейчас лопнет. Потянув меня вниз по кровати, он нависает надо мной, глаза напротив глаз. Кончик носа к кончику носа.

Сжимает челюсти.

Затем рычит.

Я сглатываю.

Он двигает бедрами, его член прижимается к моей щели…

― Что я собираюсь с тобой сделать, Рози….

Я бросаю ему вызов.

― Ты можешь сделать то, что ты пообещал сделать…

Он наклоняет голову и прикусывает губу.

― И что же это?

Я перевожу взгляд с его губ к глазам. Готовься, целься…

― Сделай мне больно.

И стреляй.

Он переворачивает меня на живот, ударяет по ягодице так сильно, что клянусь, Китай почувствовал жжение, которое пронзает меня и входит в мою киску сзади. А затем рукой хватает мое горло.

― Ты хочешь, чтобы я сделал тебе больно, детка? ― спрашивает Мэддокс, толкаясь в меня.

― Да… ― я шепчу, хотя каждый раз, когда его член погружается в меня, он достигает шейки матки. Я всхлипываю. Оргазм накрывает меня жесткой штормовой волной. Выкрикиваю ругательства, мое тело дрожит под его нападением.

Сперма стекает по моей внутренней части бедра с каждым толчком.

Мэддокс снова шлепает меня по заднице, и я вскрикиваю от боли. Другую руку он прижимает к моему бедру, толкая меня напротив своего члена. Я чувствую, как новая волна оргазма нарастает. Эта знакомая жестокость удовольствия. Вот что это с Мэддоксом. Это не просто удовольствие, а наслаждение, боль и игра. Это игра, где выживает сильнейший. И я не в самой отличной форме.

Как только достигаю своего пика, он кусает заднюю часть моей шеи, и мы вместе кончаем.

Я откидываюсь на кровать и извиваюсь в его теперь промокших простынях. Последнее, что помню, это как он прижимает меня к своей груди и я что-то бормочу о том, что он не должен заниматься сексом перед боем.

Глава 16

― СВЯТАЯ МАТЕРЬ БОЖЬЯ! ― кружка выскальзывает из рук Лейлы и разбивается о стеклянный кафельный пол.

― Лейла! ― ругаю я ее, и встаю на колени, чтобы собрать все разбившиеся кусочки. ― Ты разбудишь монстров.

― Эми! ― шепотом кричит она. ― Ты видела себя?

― Что? ― отмахиваюсь от нее, собирая осколки и затем встаю, чтобы выбросить их мусорное ведро.

― Ты выглядишь так, будто он выбил из тебя все дерьмо.

Моя рука замирает над мусорным ведром и затем я бегу к ванной.

― Ох, дерьмо, ― на моей шее видны фиолетовые отпечатки от его хватки. Я приподнимаю свои розовые волосы и поворачиваюсь к зеркалу спиной. ― Дерьмо, ― шепчу я, видя следы укусов на левом плече. Натянув пижамные шорты и взглянув между бедер, вижу там еще больше синяков и один большой круглый над тазовой костью, который хорошо видно, так как моя майка показывает кусочек кожи внизу живота.

― Я имею в виду, мы слышали вас, но че-е-ерт, ― шепчет Лейла. ― Он здорово тебя поимел.

― Тихо! ― шепотом кричу на нее.

Она пожимает плечами и протягивает мне кружку.

― Им все равно пора вставать. Наш самолет в двенадцать.