Выкидыш

«Главная ценность – это умение общаться с людьми… Да будут в этом доме всегда мир и дружба… Хорошее и радостное помогают преодолевать любые трудности… Ценно все, что дает Господь».

Прекрасная по содержанию идея, хотя и очень простая. Важная! Слова на стене дома – это своеобразная молитва, которую хозяин и его домочадцы повторяют ежедневно, выходя из дома, или входя в дом.

В центре городка памятник крестьянке 19 столетия, торгующей маслом. А рядом с ратушей памятник горожанам города. Действительно, не великому человеку, не дважды какому-нибудь Герою, не революционеру, не политику, не полководцу, как это происходит в России по сию пору, а простым людям, безымянным труженикам.

Внешне простой факт, но сущностный. Разная идеология. Четко формулируемая разница.

Всякий простой человек исповедует доставшиеся ему по наследству идеи, традиции и обычаи предков.

Всякий великий человек предлагает новую модель мира.

Германия не пересматривает свою жизнь. Германские имперские устремления образца первой мировой войны 1914 года вышли из глубин германского национального сознания. Фашизм вышел из германского народного духа, из национальной идеи, фашизм для Германии был естествен, фашизм для Германии был продолжением германских традиций. Потому фашизм был менее разорителен для Германии, нежели большевизм для России. Фашизм не пересматривал народную идею жизни, а лишь корректировал ее на уровне человеческого материала. Потому материальная сторона и основные традиции жизни народа и общества остались нетронутыми. Практически никаких разрушений потому и не было произведено властью во времена фашизма в самой Германии. Церквей не разрушали.

Совсем не то в России. Большевизм был вопреки традициям русским. Большевизм отменял традиции и национальную духовность.

Большевизм и фашизм похожи в одном – это был всплеск (возможно, последний) языческой воли из самых глубин народного сознания.

На горке над городом, – а Linz вместе с домами поднимается в гору, или спускается с горы, кому как нравится, – церковь с кладбищем. Зеленая полянка с редкими низенькими равносторонними каменными могильными крестами, напоминающими железные кресты, которые вешали на шеи немецких героев, убивших во время второй мировой войны много русских или много евреев, или много поляков. Шеи погрузились со временем в землю, растворились в окружающем временем, лишь кресты окаменевшие остались на поверхности круглой земли, напоминая об ушедших истуканах. Кладбище – венец города. Кладбище на самой вершине города. Католические шейные кресты и редкие протестантские могилы. Кстати, в Германии немецкие протестанты называют себя евангелистами, а свою церковь евангелической. Название не имеет значения. Все закончат свой путь там. Там покой и равномерность бытия, равноправие и справедливость.

Кстати, а в Кёльне более пятидесяти кладбищ. Есть католические, протестантские (здесь их называют – евангелические) и иудейское кладбища. Но на всех кладбищах без исключения! могут быть по желанию похоронены люди всех вероисповеданий и конфессий.

Вспомнился Израиль, где нельзя похоронить христианина. Только за большие деньги, только полутайно, только на кладбищах в нескольких кибуцах. Иудеи построили неприятную страну. Израиль – это не еврейская страна, это страна иудейская.

Вечером я пил немецкий белый Рислинг урожая 1990 года. Очень хорошее терпкое вино. Прекрасное вино. Мечта.

041099. Я впервые посетил рядовую немецкую семью. Мать и дитя. Жирная мать, придурошное дитя. Мать – обычный жизнерадостный член немецкого общества. Это с ней, Barbara’ой развелся когда-то Hans, чтобы смущать неокрепшие девичьи сердца. Она – молодец, любит трудиться. Обычная портниха, мало разбирающаяся в каких-либо еще реалиях, кроме – своего ребёнка, родителей, любовниках, еде и своем училище, в котором она преподает шитье. Работает, словно помешанная. Дура немыслимая и пошлая. Но хитрая. Интересна именно своей обычностью, типичностью. Типичное сознание типичного обывателя отличают типичные мысли и типичные реакции на типичные обстоятельства жизни. Слегка рехнута на мужчинах, точнее, на траханье. Опять же типично для здешнего мира.

Демократичность жилья. Очень функционально, просто, естественно и вместе удобно. Типично.

Демократичность интимной жизни. Простота нравов. Типичная. Легко говорит о своих друзьях-геях. Спокойно без тени смущения обсуждает половые проблемы: отсутствие партнера, изначальное нежелание жить с отцом своего ребёнка, особенности своих прежних партнеров. В коридоре что-то вроде доски почета с фотографиями обнаженных мужчин – чужих и бывших ухажеров. С гордостью показывает фотографию одного из своих лучших любовников.

Откровенность. Легко говорит об отношениях с родителями. И в деталях о своей жизни.

Естественность и функциональность питания. Здоровая пища. Редко мясо.