Выкидыш

Неблагородно ведет себя Запад по отношению к Югославии. Сегодня одиннадцатый день неблагородной войны полутора десятков западных стран с населением в несколько сотен миллионов человек против одной маленькой десятимиллионной страны Югославии.

Все началось полтора года назад, когда в Косово военизированная банда сепаратистов начала вооруженную борьбу за отделение Косово от Югославии. И сразу же западная пресса начала об этом писать, демонстрируя очевидную симпатию сепаратистам. Я не удивлюсь, если когда-нибудь выяснится, что идея отделения Косово родилась в США, а осуществление операции началось на деньги США.

Вновь ночью со второго на третье апреля были бомбежки Югославии. Разбомбили какое-то министерское здание рядом с больницей и роддомом в Белграде.

Петрушка почти выздоровела за сутки. Утром сегодня я бегал. И уже только в беге я почувствовал, как много сил я вчера отдал Двойре для выздоровления.

Умение жить – вовсе не означает одно лишь умение экономить силы, это, прежде всего, означает умение восстанавливать силы после принесения себя в жертву.

Россия должна научиться что-то делать, чего не делает никто. За три с половиной недели моей германской жизни немецкое телевидение предвзято мало или только критически рассказывало о России. А во время войны исключительно негативно. Не о чем рассказывать, нечему учиться, нечему удивляться. Россия сейчас никому не нужна. Россия сейчас вне западной цивилизации, которая за долгие десятилетия большевизма вполне отвыкла обходиться без России. Но вынуждена была считаться с Россией. На протяжении нескольких десятилетий на России держался стабильный мир на планете. Принято так думать. А так ли это?

Притом, что в отношении себя и всего мира немецкое телевидение чрезвычайно познавательно, широко, глобально, разносторонне, информативно, оперативно. Почти идеальное телевидение. Современно по форме, жанровому многообразию, стилистике. И не пошлое. Сильное немецкое телевидение – признак сильного общества, динамичной экономики и демократичной политики.

Немецкое телевидение глобально. Глобальное телевидение – суть стран больших свобод. Много передач документальных, раздвигающих мир. Это и есть начало глобального мышления отдельного немецкого гражданина. Это и есть свидетельство превращения Германии в ведущую страну мира. Много исторических и документальных передач о Германии и мире. Прекрасные возможности осмысления и переосмысления мира и себя в этом мире.

В телевизионных передачах очень много простых людей с улицы. Совсем мало интервью с начальниками от власти. И очень много обсуждений, споров, мысли. В этих разговорных программах бросается в глаза – недоступная или еще неизведанная в России свобода самовыражения участников телевизионного трепа.

Но о России всегда или ничего, или плохо, грязно, чернушно, мутно, и всегда зло, часто с ненавистью, с презрением, как бы испражняясь. Редко покровительственно, предполагаю, что мы годны лишь на то, чтобы поучаться у цивилизованных народов.

И это-то немцы. Впрочем, память побежденного не побеждена. Напротив, у побежденного остается лишь одна победа – память. Память побежденного одерживает победу. В молчании и тишине созревают планы побежденного. И планы эти – месть. Месть не всегда сущностно мстительна, напротив, месть чувственно мстительна.

Но о России не спорят. Все ясно. Потому немецкое телевидение создает весьма своеобразный образ России, не просто нищей, не просто бедной, но и потерявшей чувство собственного достоинства, погрязшей в злости, лжи, воровстве и убогости, лености и беспросветности, страны, которая вырождается стремительнее, чем наступает в Германии весна.

В германской – читай: западноевропейской – общественной интерпретации Россию населяют три человека – Горбачев, Ельцин и абстрактный пьяный нищий-попрошайка, в зависимости от ситуации, либо с балалайкой, либо с автоматом, либо с матрешкой, иногда с крестом. Первая и третья фигуры (особенно третья) – величины постоянные. Ельцин – величина переменная. И ничего не меняется в восприятии миром России. Ничего.

Важно другое. Мир сейчас не заметил бы исчезновения России. Россия никому не нужна. Никому. Сейчас. Будто бы ее и не было. Все бы прошли мимо закрытой двери с надписью – «Россия».

Но это проблема не мира. А России. Потому что Россия самой себе сейчас не нужна. Поэтому и никому не нужна.

Надо остановиться и строить страну. По-настоящему, без дерьмовой борьбы за власть. Строить, исходя из власти национальной идеи.

Человек тот, таков, там и так, как он сам хочет и делает. Так и страны. Не иначе.