Выходи из хижины (СИ)

Скрипучая дверь отворилась снова и Хелен оказалась внутри. Переживания были напрасны, полено все еще уверенно полыхало. Хелен выложила весь хворост у камина и снова уселась греться. У нее не осталось сил, мысли были запутаны, но одну мысль она не отпускала из головы ни на секунду: «Нужно сохранить огонь». Хелен положила половину хвороста в топку. Вокруг был слышен шум леса и треск сосновых веток. Все тело тянуло вниз к полу. Хелен постоянно слышала в звуках ветра свое имя. Темная хижина потрескивала, подпевая полену в камине. После всего, что произошло, Хелен только сейчас начала возвращаться в чувства. Она немного отвела взгляд от пламени, потому что ее глаза устали от огня, но не закрывала их, потому что боялась уснуть. До нее донесся шорох из дальнего угла хижины. Повернув голову туда, Хелен не могла разобрать, что именно она видит. Поднялась, пошла. Сердце замерло. Внутри все сжалось. В углу безмолвно сидела без одежды маленькая девочка, обняв колени руками и отвернувшись головой к стене. Хелен охватил панический ужас, ее начало трясти. Голова девочки повернулась на Хелен, тело при этом оставалось неподвижно. Раздался истошный крик. Хелен увидела, что на месте рта у девочки ничего не было. Она поняла, что сошла с ума. Закрыв глаза, Хелен почувствовала, что умирает, ее прибило к полу. Изо всех сил она пыталась открыть глаза и подняться, и вот наконец ей это удалось. Хелен поняла, что все еще находится у камина, тут же посмотрела в угол, где была девочка, но он был пуст. Легкий холодок пробежал по уставшему телу. Она почувствовала изнуряющий голод. Теплые огни камина манили ее, обольщая подойти поближе. Ей хотелось искупаться в этом пламени, чтобы освободиться от леденящей всю поверхность кожи боли. Хелен обратила внимание на огонь. Полено превратилось в угли, а хворост почти догорел. Хелен вложила в камин оставшиеся ветки. Вдруг позади раздался пронзительный скрип. Резко распахнутая дверь хижины ударилась об стену. Высокий, большой мужчина вошел в дверной проем и, не останавливаясь, прошел внутрь. Хелен в панике протерла уставшие глаза, но ее взор упал лишь на листья, которые крутил ветер у распахнувшейся двери. Она подошла к ней, чтобы закрыть и опять услышала свое имя, доносящееся снаружи на сей раз очень отчетливо. Хелен замерла, прислушавшись. Ее имя прозвучало еще более отчетливо, звук будто приблизился. Она выбежала наружу и ринулась в сторону, откуда доносились звуки. Ветки с иголками били ей в лицо, пытаясь остановить, почти босые ноги резались о камни и твердые корни. Хелен была решительно настроена. Ее глаза уже не могли привыкнуть к темноте. Вдруг под ней будто пропала почва: ее ноги начали уходить под землю, она почувствовала холод. Вдруг Хелен открыла глаза и опять оказалась у камина, огонь был очень слабым. Она взяла в руки свечу и зажгла ее от огня из камина, после чего поставила рядом, убедившись, что она стоит устойчиво и не упадет.

Справившись с мыслями, Хелен снова направилась за порог. Скрипучая дверь нехотя позволила ей выйти наружу. Девушка взяла с собой одну неиспользованную свечу. Чтобы найти ветки в этот раз пришлось отойти дальше обычного: ближайшие запасы были израсходованы в прошлую вылазку.

Хелен приняла решение отходить строго по прямой в одну сторону. Отойдя на достаточное расстояние, она взяла в руки свечу как карандаш и нанесла на дерево крест с той стороны, в которой от него находится хижина. Приступив к сбору хвороста, Хелен почувствовала, как тяжелые руки-веревки не хотят её слушаться. Сознание играло с ней: одна ветка похожа на крест, другая на птицу, третья напоминает протянутую к небу ладонь. Затуманенный рассудок говорил: «Тебе протягивают руку — не отказывайся».

Через некоторое время охапка была собрана. Дрожащие руки обхватывали тяжелую ношу, а ослабевшие ноги волочили в сторону парафинового креста. Мысли скакали в голове из стороны в сторону, не позволяя ни на секунду расслабиться: «Сколько еще можно протянуть? Что дальше?» Леденящий поверхность кожи ветер проникал сквозь тряпки и обжигал руки, а потом улетал к макушкам сосен, покачивая их.