Выхода нет

У. Г.: Когда-то поклонялись скипетру и короне, церкви и первосвященникам. Потом короли воспротивились этому, и поклоняться стали королевскому роду. Где они теперь? Другие уничтожили королевскую власть и учредили пост президента. Нам говорят, что нельзя оскорблять главу государства. Ещё вчера он был твоим соседом, а теперь стал президентом республики. Почему ты должен преклоняться перед королём или президентом? Вся иерархическая структура, будь то в прошлом или в настоящем, одинакова.

В.: Но в человеке, по-видимому, есть потребность искать нечто, по его мнению, превосходящее его самого.

У. Г.: Это нечто — то, чем мы хотели бы быть. Вот почему мы перед кем-то преклоняемся, кем-то восторгаемся. Вся иерархическая структура построена на этом фундаменте. Это касается политиков, не говоря уже о монархии и церкви. Даже лучший теннисист — или кинозвезда — уже герой. Они являются для нас примерами. И отвечает за это культура. Дело не только в физиологических отличиях, гормональных отличиях, если есть таковые (я не знаю и не стал бы узнавать), но и в рекламном воздействии. Заходишь ты в любой магазин или смотришь рекламу по телевизору, они [рекламщики] всегда говорят тебе, как одеваться и как стать красивым. Красота женщины зависит от идей Елены Рубинштейн или Элизабет Арден, или ещё кого-то там. Сегодня половина магазинов здесь предлагает мужскую косметику. Я не осуждаю это, просто отмечаю, что таков наш образ жизни. Так вот, рекламщик говорит тебе, какую одежду следует носить, какие цвета с какими сочетать. Он постоянно говорит тебе об этом. Ты находишься под влиянием того, что он тебе говорит. И ты хочешь того, чего он хочет, чтобы ты хотел. Как нам быть с этой проблемой? Я не знаю. Не мне отвечать на этот вопрос, а тем людям, что хотят разобраться с этими проблемами.

В.: Вы находитесь в ином состоянии, и может быть, нормальные люди…

У. Г.: Кто нормален? Нормальный человек — это статистическое понятие. Но как может это [то, чем является У. Г.] быть примером? Это [случившееся с У. Г.] не имеет никакой ценности, в том смысле, что оно не вписывается ни в какую систему ценностей. Оно бесполезно для мира. Ты, конечно, можешь спросить меня: «Какого чёрта мы рассуждаем обо всём этом?» Потому что у тебя были какие-то вопросы ко мне, а я их ставлю под нужный угол зрения. Я всего лишь говорю: «Посмотри с этой стороны».

Я не заинтересован в том, чтобы склонять тебя к моей точке зрения, потому что у меня нет точки зрения. И ты никак не можешь склонить меня к своей точке зрения. Не потому, что я догматик или что-то вроде того. Склонить меня к своей точке зрения для тебя просто невозможно. Во время подобного разговора кто-то бросает в меня словами типа «О, Вы слишком такой-то или слишком сякой-то». Это тоже точка зрения. И как, по-твоему, можно примирить эти две точки зрения, и ради чего тебе их примирять? Тебе приятно, потому что ты склонил его к своей точке зрения. Ты используешь свою логику и свой рационализм, потому что ты умнее меня. Это не что иное, как демонстрация силы.

Тебе приятно, как и людям, которые заявляют о том, что служат человечеству. Это «кайф благодетеля». Ты помогаешь бабушке перейти улицу и чувствуешь, что это хорошо. Но это эгоистичное поведение. Тебя интересует только одобрение, но ты бессовестно говоришь другим, что служишь обществу. Я не циничен. Я просто обращаю внимание на то, что это [чувство] — кайф благодетеля. Он похож на любой другой кайф. Если я это принимаю, жизнь становится очень простой. И если ты это принимаешь, то это также показывает, что ты за отвратительное создание. Ты делаешь это ради себя, но уверяешь других и себя, что делаешь это на благо других. Я не циничен. Можешь сказать, что я циник, но цинизм — это реализм. Циник крепко стоит на земле.

В.: Но мне это совсем не кажется циничным. Мне это очень понятно. Я бы хотел вернуться к моральному поиску который мы осуществляем всё время и в любой области, включая так называемую духовную сферу…

У. Г.: Политика, экономика, где угодно…

В.: Разве в духовной сфере он не отличается?

У. Г.: А чем он отличается? Он точно такой же. Мы оказались в ситуации, где важна была только духовность. А теперь Иисуса заменили кинозвёзды. Для многих людей примером служат кинозвёзды, теннисисты или борцы, в зависимости от того, кому что больше нравится.

В.: И им это нравится. Другое дело Вы.