Выиграть время

— Боярин, я выполнил все, что обещал. Дальнейшее зависит уже не от меня, а от храбрости твоих воинов и быстроты их коней. Только поэтому я осмелился напомнить о нашем с тобой договоре.

— Ты рано пришел, холоп, — холодно сказал Адомас. — Мне мало того, что Боброк в западне, мне нужен его труп. Покуда не увижу боярина Волынца у своих ног мертвым, я не буду знать, заслужила ли твоя приемная дочь моей милости.

— Боярин, ты не доверяешь мне также, как Дмитрий Боброк, — криво усмехнулся конюший. — Скажи, чем могу помочь тебе еще?

— Скачи к боярину Векше и напомни, чтобы лучше следил за князем Данилой, а также лично проверил, надежно ли перекрыты дороги и тропы, по которым могут уйти русичи. Заодно скажи, что через два-три часа я поведу своих воинов ему на помощь.

Укрывшись в ветвях высокого дуба, сотник Андрей уже давно наблюдал за двором мельника Путяты. Он видел и въезжавших к нему на подворье литовских конников, и как мельник вместе с конюшим боярина Адомаса пошел к колодцу, как обступили его с оружием в руках литовцы. Видел, как старого Путяту заставили пить отравленную воду и как тот упал мертвым на сруб колодца. И лишь когда конюший как ни в чем не бывало ушел в дом мельника, где до этого скрылся Адомас, а литовский отряд, оставив у колодца небольшую стражу и полусотню воинов для охраны боярина, снова двинулся по дороге к степному порубежью, сотник быстро заскользил по стволу дерева вниз.

С минуты, когда он лишь увидел панцирников и догадался, что те выступили в поход не утром, как говорил конюший, а гораздо раньше, в его душе шевельнулась тревога и возникли первые, пока неясные подозрения. Теперь же, став свидетелем смерти Путяты и безнаказанности конюшего, отравившего колодец, он понял все.

— Измена, други! — крикнул он двум дружинникам, поджидавшим его под дубом с конями в поводу. — Быстрей к князю!

Андрей прямо с дерева прыгнул в седло, и тотчас в ствол рядом впилась стрела. Подняв коня на дыбы, сотник втянул голову в плечи и оглянулся. Оба дружинника, сраженные стрелами, лежали бездыханными на траве. Не раздумывая, Андрей ударил коня плетью и направил его на сплошную стену кустов, что высилась перед ним. Однако было уже поздно, несколько стрел впилось в конский круп, и лошадь стала медленно заваливаться на бок. Сотник успел невредимым соскочить на землю и даже выхватить меч, но брошенный из-за соседнего дерева аркан обвился вокруг шеи и свалил его с ног.

— Вяжи крепче! — весело крикнул старший сын боярина Векши Николай, подъезжая к лежавшему на земле сотнику, на котором сидели несколько боярских дружинников. — Этого удальца я знаю, встречал у князя Данилы не раз. За такой подарок боярин Адомас нам спасибо обязательно скажет…

Андрея развязали лишь после того, как втащили в дом мельника Путяты и поставили перед столом, за которым сидел боярин Адомас. Тот внимательно окинул пленника взглядом, раздвинул губы в подобии улыбки.

— Здравствуй, здравствуй, любимый спутник князя Данилы, — дружелюбно произнес Адомас. — Как видишь, знаю я тебя, да только сегодня Господь сподобил познакомиться. Чего молчишь? Думаешь, буду выпытывать что-либо? Приготовился, небось, к дыбе да огню с железом? А мне, представь, ничего от тебя не надобно. Потому что сам знаю все наперед: и зачем князь Данило с боярином Боброком в этом лесу, и где они устроили засаду на татарский чамбул, что сопровождает к князю Ягайле Мамаево послание.

Все известно мне, русский сотник Андрей. Потому и мертв уже мельник Путята, бывший с вами в сговоре, оттого и ты сейчас стоишь безоружный передо мной. А к заходу солнца не будет в живых ни твоего князя, ни его напарника, московского боярина Боброка.

Адомас пристально взглянул на Андрея, забарабанил пальцами по столу.

— Вот почему не нужен ты мне, сотник, а потому отправлю-ка я тебя в подарок боярину Векше. Знаю, есть у него счеты к твоему князю, может, припомнит они тебе какой-нибудь старый грешок. Пусть порадуется моей доброте и заботе…

Оставшись в горнице один, боярин откинулся спиной к стене, подставил лицо теплым лучам солнца, прикрыл глаза. Несмотря на усталость и одолевавшую из-за бессонной ночи дремоту, настроение у него было как никогда хорошее.