Выиграю твою жизнь

Вновь оглядываюсь. Встречаюсь глазами с кем-то из гостей этажа. Незнакомец тут же отводит взгляд, принимая безучастное выражение. Страх накатывает новой волной. Эфемерная возможность сбежать исчезает. Никто не поможет. Надежда лишь на Шамиля.

Меня подхватывают под локти и буквально тащат по залу. Коленки начинают трястись, и я путаюсь в собственных ногах, когда стопа подворачивается. Но меня тут же возвращают в вертикальное положение. Я приближаюсь к гостям Ямадаева, едва касаясь туфлями пола. Почти паря в воздухе.

Юнца я уже успела изучить и оценить твёрдость бёдер. Старик, что смотрел на меня маслянистыми глазами, продолжал сверлить холодным, безжизненным взглядом. Двое других — мужчины примерно за тридцать. Но и они взирают на меня, как хищники на свежеразделанную тушу. Им плевать на мою судьбу.

И только по глазам Шамиля не читается ни одна эмоция. Я смотрю на него. Он — на меня. Но с таким же успехом я могла бы рассматривать бетонную стену.

— Мы договорились, Шамиль? Отдаёшь девчонку мне? — спрашивает старик.

— Ты предложил наивысшую цену за неё, Вуйчик, — спокойно произносит он, как истинный делец. Как тот, кто каждый день сплавляет живой товар извращенцам.

От его слов внутри меня холодеет. Я смотрю на него неверящим взглядом, уже поняв, кто из его соратников Вуйчик.

Так вот ты какой, северный олень.

— Значит, я могу её забрать? — будто не доверяя собственным ушам, уточняет. Словно рассчитывал получить иной ответ.

— Только после внесения всей суммы. Правила ты знаешь.

Я вцепляюсь в Шамиля глазами, пытаюсь пробраться в самый мозг. Кричу внутри себя. Но не получаю отклика.

Осознание дичайшего предательства охватывает всё моё естество. Слёзы стекают по щекам, а ненависть застилает кровавой дымкой глаза. Но я всё продолжаю смотреть в лицо Шамиля, надеясь, что он скажет, что всё это шутка. Что он не отдаст меня. Но, видимо, на этот раз, он решил меня наказать по-настоящему.

Вуйчик поднимает на стол чемодан, раскрывая его и показывая деньги.

Ямадаев кивает.

Сделка свершилась.

Глава 37

Те же амбалы, что удерживали меня, двинулись в сторону выхода, не ослабляя хватки.

Ямадаев не известил собравшихся, что я попала сюда по ошибке. Что не подписывала никакого договора. Что понятия не имела, на что иду.

Просто взял и отдал меня с таким видом, будто давно хотел от меня избавиться. А тут представился удобный шанс.

Что-то внутри сломалось. Колючие осколки вонзились в мягкие ткани. Стало больно. Но в моей душе уже столько поломок, неужели я не смогу пережить эту?

Забавно. Судя по всему, пережить мне возможности могут и не дать. Если всё, что сказала Тина, правда, останусь ли я живой?

Мы покинули заведение из того выхода, о котором я ничего не знала. По тёмным коридорам и лестницам. На пути не оказалось ни одного человека, только охрана Ямадаева, взирающая на меня как на пустое место. Очередная девица, которую пустили в расход. Безликая. Сегодня она есть, а завтра — нет.

Но стоило выйти на улицу, и я завизжала как сумасшедшая. Во мне словно по щелчку пальцев включился инстинкт самосохранения, выдернувший из оцепенения и обиды.

Кричала, орала, только бы обратили на нас внимание. Но никто из тех, кто случайно ошивался рядом с парковкой, не захотел приблизиться. Подойти, спросить, куда тащат девчонку в провокационном наряде.

«Сама виновата».

«Не нужно было ходить по таким местам, которые нормальные люди обходят стороной».

«Оделась как шлюха. Чему ты удивляешься?»

«Со мной бы подобного никогда не произошло, ведь я хорошая. А ты — плохая».

Они провожали меня безучастными и даже осуждающими взглядами со смесью жалости и ненависти. Никакого сочувствия. Лишь отрицание того, что в их мире тоже возможно нечто подобное.

Мои конвоиры наблюдали за этим представлением с безучастной снисходительностью, не предпринимая попыток остановить истерику. Спокойно раскрыли двери и кинули меня в тёмное нутро джипа. Чёрного. Тонированного. Наверняка его владелец компенсирует свои физические недостатки габаритами дорогих авто.

Пока я неуклюже поправляла сползшее узкое платье, пытаясь усесться на сиденье и не засветить трусами, он уже успел меня рассмотреть в полумраке салона.

Глаза холодные, колючие. От такого взгляда хотелось сжаться до размера пылинки и улететь в окно.

Мысль о том, что он попробует прикоснуться ко мне, заставляла всё моё естество выворачиваться наизнанку. Должно быть, охватившее меня отвращение отразилось на лице.

— Что, не нравлюсь тебе? — с усмешкой спрашивает мужчина. Морщины на его физиономии расходятся в стороны, делая внешность ещё более отталкивающей. Редкие седые волосы зачесаны назад, создавая ощущение прилизанности.

Я не могла представить, ради какой суммы денег молодая девушка готова была позволить ему прикоснуться к себе. Мне кажется, даже издалека я ощущала исходящий от него запах немолодого тела.

— Нет, — ответила честно.

Хотя следовало бы соврать.

— Смелая девочка. Странно, что он отдал тебя, — задумчиво произносит, ни разу не обидевшись на мои слова.