Выиграю твою жизнь

– Это оттого, что я нарушила запрет и пошла с Яном в ресторан? – озвучиваю первую догадку, пришедшую на ум. Но разве за подобное обещают утопить? Бред…

В автомобиль не проникают посторонние звуки. Ни ветер, ударяющийся в лобовое стекло вместе с дождём, ни звуки проезжающих рядом автомобилей. Я находилась будто в вакууме. И чем дольше мы ехали, тем страшнее становилось.

Лицо мужчины оставалось бесстрастным. Должно быть, он успел взять себя в руки и больше не показывал ни одной из тех эмоций, что я наблюдала в ресторане. Презрение, раздражение, брезгливость и злость. Теперь все чувства надёжно заперты под замком, и передо мной лишь профиль его маски.

– Останови машину, – нервно требую.

Мне не нравится эта долгая дорога, всё дальше отдаляющая меня от города. От мамы. От брата и отца. И я не та девица, которая может чувствовать себя в безопасности рядом с таким человеком. Нам нечего делать в одной машине. Он не везёт меня в загородный дом жарить шашлыки и показывать коллекцию виниловых пластинок. Сглатываю слюну, вновь натыкаясь на тишину.

С каждой секундой мне становится всё страшнее и страшнее. Потому что слишком хорошо понимала – он лишь внешне похож на цивилизованного человека. Нутро у него безжалостного животного, которое уничтожит меня, решив, что я помеха.

– Я знаю, кто ты, – раздаётся его спокойный сдержанный голос, от звучания которого я почти отвыкла за час тишины.

Он сообщил мне новость буднично, даже не взглянув мою сторону, а у меня все внутренности за эти пару секунд будто через мясорубку прокрутились.

Не отдавая отчёта своим действиям, я резко, словно лиса, угодившая в смертельный капкан, дёрнулась в сторону водителя. Потянула за руль, запоздало об этом пожалев, стоило увидеть скорость, на которой мы мчались. Запредельную. Она совершенно не ощущалась в тихом нутре автомобиля. Казалось, не более семидесяти километров в час.

Машина дёрнулась. Вильнула на пустынной трассе. И едва не уехала в кювет, если бы Шамиль вовремя не среагировал. Отбросил меня к дверце автомобиля, в которую я впечаталась, ощутив каждую выпуклость и выемку.

Сердце бешено стучало, потихоньку пробираясь из груди наружу. Наблюдала дикими глазами за Хозяином. За тем, как он, едва сдерживаясь, медленно останавливает автомобиль. Паркуется на обочине дороге, где вокруг лишь лес и встречная полоса.

Поворачивается ко мне в анфас, прожигая тлеющими углями вместо глаз. В них едва сдерживаемая ярость. Челюсти плотно сжаты. Кажется, даже тело вибрирует от едва контролируемого гнева.

– Я убью тебя. – Теперь в его голосе спокойствия ни на гран.

Сердце бьётся уже где-то в гортани. Смотрю на него широко распахнутыми глазами, вспоминая слова Соломона: «Соврёшь – убьёт на месте».

Салон машины освещали огоньки приборной панели. Я видела белки его глаз. Светлую рубашку, оттенок которой сейчас невозможно разглядеть. И выглядывающую из пиджака кобуру огнестрела.

Моргаю один раз. Одна секунда. Один вздох. И ворох мыслей в голове.

Мы в лесополосе. Он сюда меня вёз? Найдут ли моё тело в лесу и будут ли искать? Бабка даже не подумает обращаться в полицию, если я не заявлюсь и через неделю. Что от меня оставят лесные жители? Опознают ли медэксперты? Или я так и останусь девочкой, ищущей неприятности? А кто позаботится о моей семье?

Не думая о том, как выберусь из неизвестной глуши, молясь, чтобы двери не оказались заблокированы, я дёргаю ручку. К собственному удивлению, она легко поддаётся. Дверь открывается, и я сломя голову выпрыгиваю из автомобиля. Несусь в сторону деревьев, за секунды рассудив, что там ему будет сложнее меня найти.

Ничего не слышу кроме собственного дыхания. Хрипы вырываются из горящих лёгких. Бегу, не ощущая тела и ног. Перепрыгивая через поломанные деревья, грозя на каждом шагу переломать себе конечности.

Вскоре накатывает усталость, сковывая, затрудняя движение. Я едва в состоянии сделать вздох и с каждой секундой всё меньше продвигаюсь вперёд. Не знаю куда. Без цели. Лишь бы скрыться. Сбежать от опасности.

Если первые минуты я бежала бездумно, то теперь остро ощущала, насколько не по погоде одета. Как холод пронзает до самых костей, как тонка подошва кед, из-за которой я ощущаю каждую ветку, каждый выступ.

На глаза от ветра набежали слёзы. Лицо полосовал мокрый дождь. А я всё бежала. И где-то вдали, мне казалось, я слышу треск под грубыми мужскими ботинками. Но он не мог преследовать меня.

Воображение рисовало, как мужчина, сидя в тёплом салоне, набирает телефон знакомого головореза и отдаёт приказ найти и избавиться от дочки почившего криминального авторитета. Сующей нос в чужие дела.

Стопу пробила острая чудовищная боль. Я всё же наступила на что-то. Несдержанно взвыв, словно раненое животное, я остановилась. Упёрлась ладонью в дерево, морщась от жара, охватившего конечность. Слёзы побежали по щекам. Уже другие. Не от погоды. От ужаса. Как теперь мне отсюда вырваться? Я в лесу. Даже не понимаю, в какой стороне московской области нахожусь. В моём кармане нет денег даже на такси.