Выгодный жених

Вдвоем с Рейвен они передвинули стол, установив его напротив французских дверей, выходящих в малую гостиную. Они начали выгружать из буфета хрусталь, китайский фарфор и столовое серебро, готовясь к чистке.

«В мире нет ничего лучше труда, чтобы разгрузить ум от проблем», – подумала Белл, беря чистящие средства и тряпки. Сестры могут смеяться над ней, но с тех пор, как они покинули свою резиденцию в Сохо, ей действительно недоставало хозяйственных дел.

– Михаил тебя любит, – заявила Рейвен. – Ты должна вернуться домой.

Белл посмотрела на сестру долгим пристальным взглядом:

– Откуда ты знаешь, что на самом деле чувствует другой человек?

– Я знаю, потому что я знаю, – ответила Рейвен, заставив Белл улыбнуться.

– Мой муж обязан был рассказать мне всю правду, – возразила Белл. – Признаться, что женился на мне из-за моего шрама, а потом влюбился. А я поверила всей этой чепухе о любви с первого взгляда!

– Если сейчас твой муж тебя любит, – сказала Рейвен, – разве имеет значение первоначальная причина?

– Полагаю, что имеет.

– Ты вернешься сегодня на Гросвенор-сквер?

– Давай сначала сделаем генеральную уборку, – предложила Белл, – а потом вернемся домой.

Рейвен смотрела с таким выражением, словно у ее сестры выросла еще одна голова.

– Зачем самим убирать, если это могут сделать слуги? Надо только попросить папу.

– У меня нет ощущения завершенности, когда хозяйственную работу выполняют другие, – ответила Белл.

– Ах, извини, сестра. – Рейвен закатила глаза. – Не смею разрушать твое ощущение завершенности.

Они посмотрели друг на друга и рассмеялись. Некоторое время они работали молча.

Мягкий бриз поигрывал французским кружевом на кромке гардин, и комната постепенно наполнялась ароматом роз.

– Расскажи, как идет расследование, – попросила Белл, беря фарфоровую чашку.

– Кроме инициалов К.У. и каштановых волос, – сказала Рейвен, – мы узнали, что маньяк носит ботинки от Марчелло.

– Ботинки от Марчелло?

Рейвен кивнула.

– Я разглядела в кровавых следах уникальный фирменный знак Марчелло.

Белл содрогнулась, и ее затошнило, когда она представила себе, какой страх испытывали жертвы маньяка. Она их хорошо понимала, поскольку ее тоже порезали.

– А теперь, – добавила Рейвен, – маньяк будет щеголять повязкой на левой руке, после того как его укусил Паддлз.

Белл хотела что-то сказать, но в этот момент в дверь постучали.

– Я открою.

Она полагала, что приехал Михаил, вытерла руки и поспешила в холл. Но вместо Михаила увидела Каспера Уингейта.

– Я приходил на Гросвенор-сквер и в Инверари-Хаус, – сказал он. – Блейз послала меня сюда. Я должен поговорить с тобой. Можно войти?

Белл заставила себя вежливо улыбнуться. Она не могла захлопнуть дверь перед его носом.

– Да, конечно. Пройдем в гостиную.

Каспер сел на диван у окна. Белл опустилась в кресло у двери.

– О чем ты хочешь поговорить? – спросила Белл.

В это время в гостиную вбежала Рейвен. Появление барона ее удивило, однако она не подала вида.

– Барон Уингейт, рада вас видеть, – приветствовала его Рейвен. Улыбка оставалась у нее на губах, хотя взгляд плавно переместился вниз.

Белл, наблюдавшая за сестрой, проследила за ее взглядом и увидела перевязанную левую руку барона. Каспер, этот маменькин сынок, маньяк? Уму непостижимо!

– На вас ботинки от Марчелло? – спросила Рейвен. – Я всегда восхищалась вашим безупречным вкусом.

Барон улыбнулся, польщенный похвалой.

– Насколько я понимаю, по части качества вас проинструктировала ее светлость.

– Моя мачеха – кладезь полезной информации, – согласилась Рейвен, – и я восхищаюсь ею безмерно. Кстати, что у вас с рукой?

Уингейт поднял левую руку и посмотрел на повязку.

– Меня укусила собака.

– Тебе больно, Каспер? – Белл с трудом сдерживала дрожь в голосе. Ей хотелось бежать сломя голову. Но бегство лишь подстегнуло бы хищника к охоте.

– Рука действительно пульсирует от боли, – сказал Каспер.

– Я сейчас приготовлю вам чай, – сказала Рейвен. – У меня есть обезболивающие травы. – Не дожидаясь ответа барона, Рейвен покинула гостиную.

Белл мысленно отругала сестру за то, что та оставила ее наедине с убийцей.

– Я слышал, что произошло на балу Уинчестеров, – сказал ей Каспер, как только вышла ее сестра. – Я хочу извиниться за то, что тебя оскорбили.

– На тебе никакой вины нет. – Белл заставила себя улыбнуться.

– А вот и я, – сказала Рейвен, входя в гостиную. Она поставила на стол поднос и подала барону чай. – Белл испекла свое знаменитое «печенье ангела». Угощайтесь, а я еще заварю чай, чтобы настоялся.

Белл опять осталась наедине с убийцей. Ее нервное напряжение достигло предела. А ведь она беременна. Как бы это не отразилось на ребенке. Она отпила чай и поставила чашку на стол, расплескав содержимое – так сильно у нее дрожали руки.

Пять минут прошли в молчании, пока барон пил свой чай и ел печенье.

– Сестра, помоги мне принести все это, – позвала ее Рейвен из кухни.

– Извини, Каспер. – Белл улыбнулась. – Не уходи.

– Я подожду тебя, дорогая.