Выдающийся реалист

Писемский учился в школе николаевского времени, в которой ученики, по словам Герцена, низводились до положения "арестантов воспитания". Вдалбливание "идей" о "всеблагом промысле господнем", о мудрости и отеческой попечительности "обожаемого монарха", об извечной греховности и порочности человеческой природы, о погибельной гордыне разума и о спасительности слепой веры; издевательское восхваление участи народа, голодного и забитого крепостниками; насаждение взаимной подозрительности и доносительства как важнейших гражданских добродетелей; наконец, запугивание самыми зверскими наказаниями - таков далеко не полный перечень средств, применявшихся для оболванивания юношей. Понятно, что пребывание под ферулой такой школы не могло не сказаться на характере Писемского, на его умонастроении.

К счастью, среди наставников Костромской гимназии были не только чиновники от педагогики, послушно исполнявшие предписания светского и духовного начальства. Были там и преподаватели вроде Николая Силыча Дрозденки ("Люди сороковых годов"), которые приучали гимназистов критически относиться к окружающему их миру пошлости и паразитизма. Не без влияния таких преподавателей Писемский в последних классах гимназии стал всячески сопротивляться царившей здесь казенщине. Не зубрежка "от сих до сих" занимала теперь его время, а самостоятельное, пусть во многом еще беспорядочное, чтение. Оно-то, по-видимому, и подсказало первую мысль о писательском призвании.

С ним произошло то, что нередко случается с багатоодаренными людьми, когда они, сами еще того не понимая, стихийно, ощупью пробиваются на тот путь, на котором ожидает их главное дело их жизни. Натура деятельная, он под влиянием прочитанных книг попробовал писать сам, сочинив две (не дошедшие до нас) повести: "Черкешенка" и "Чугунное кольцо". Позднее Писемский отзывался о них не без снисходительной иронии, так как, по его собственному признанию, он описывая в них "такие сферы", которые были для него совершенно неведомы. В то время он находился под сильным влиянием весьма распространенной в 30-х годах романтической литературы с ее небывалыми страстями и "риторически ходульно-величавыми" героями. Недаром Писемский позднее признавался, что вышел из гимназии "большим фразером".

В 1840 году Писемский поступил на математическое отделение Московского университета. За четыре года пребывания в университете завершилось в основных чертах формирование его личности. Один из его современников утверждает, что "в нем всегда чувствовался московский студент сороковых годов"*.

______________

* П.Д.Боборыкин. За полвека. М.-Л., 1929, стр. 146.

Московский университет в начале 40-х годов переживал своеобразную переходную эпоху. В преподавании старое, казенное соседствовало с новыми веяниями, а то и ожесточенно соперничало с ними. Среди профессоров было много еще людей реакционных в политическом отношении и безнадежно отсталых в научном. Достаточно сказать, что ректором университета до 1842 года был Каченовский, отсталость литературных (а позднее и исторических) взглядов которого обнаружилась еще в 20-х годах. В первой половине 40-х годов еще занимали кафедры и читали лекции такие усердные проповедники правительственной идеологии, как профессор русской истории М.П.Погодин, профессор археологии И.М.Снегирев или профессор словесности С.П.Шевырев.

Но в эти же годы в университете начинала свою преподавательскую деятельность плеяда молодых профессоров, все больше и больше завоевывавших симпатии студенчества. Лекции П.Г.Редкина, Т.Н.Грановского, Н.И.Крылова отличались не только научной глубиной и обстоятельностью; в них, хотя и в прикрытой форме, но вполне недвусмысленно осуждалось все средневековое в русской государственной и общественной жизни. Даже независимо от того, слушал Писемский лекции этих выдающихся ученых или нет, он не мог не испытать влияния их идей; демократически настроенные студенты (а таких было в то время большинство) на каждом шагу горячо обсуждали эти идеи, жили ими.

Интересы Писемского в это время были далеки от математики. Он по-прежнему львиную долю времени уделяет литературе. В своей автобиографии он признается: "Научных сведений из моего собственно факультета я приобрел немного, но зато познакомился с Шекспиром, Шиллером, Гете, Корнелем, Расином, Жан-Жаком Руссо, Вольтерам, Виктором Гюго и Жорж Зандом, сознательно оценил русскую литературу..."*.

______________

* А.Ф.Писемский. Избранные произведения, М.-Л., 1932, стр. 26.