Вычислитель. Тетралогия

И нужно было видеть, как самоотверженно, въедливо и, главное, потрясающе эффективно функционирует новый командир, чтобы как можно скорее превратить «Магог» в настоящую боевую единицу! Видели многие, а Томми больше всех. Видел он и то, что командира начинают уважать, ревновал к нему экипаж и не догадывался, что сам же подает пример уважения. До преклонения было еще далеко, но подозрения отпали. Во многом Эрвин Канн оставался непонятным, но он был признан своим если не всем экипажем, то большей его частью, от Мартинеса и других офицеров до старого ревматика Иштвана по прозвищу Гуляш. Строг. Справедлив. Умен. Деловит. Умеет почти мгновенно понять, кто чего стоит, и сейчас же пристроить человека на то место, где он принесет максимальную пользу. Умудрился сохранить боевой дух команды, добро бы набранной из профессиональных военных, а то ведь из тех, кто подвернулся. Освободил из карцера редкого умельца-самородка и запойного пьяницу Роя Качмарека, о котором говорили, что он может гнать самогон хоть из темной материи Вселенной, приставил его к работе по управлению антигравами – и пожалуйста: корабль получил новое средство защиты. Лично побывал на каждом боевом посту «Магога». Усвоил столько сведений, что можно подумать: командует кораблем не первый год. Готов к драке с Террой. Ни самодурства, ни восторженного легкомыслия, так характерного для многих в первые дни восстания, ни тоскливой обреченности с пьяными соплями. Ни одной попытки смыться. Напротив, когда его бывшие дружки попытались унести ноги, он предвидел это и пресек, проинструктировав Мартинеса. Мягко пресек, что многие не одобрили. Наказал, но не смертью, как следовало бы, а всего лишь тюрьмой. Зато всему экипажу стали известны его слова, обращенные к беглецам: «Вы разделите нашу участь в качестве бойцов или арестантов – мне все равно. Вы могли выбирать свою роль. Вы выбрали». Слова понравились.

В первом приближении приручение Томми уже состоялось. Он сам еще не понимал этого, и Эрвин знал: когда осознает – не воспротивится. Томми еще не дозрел до командования такой громадиной, как «Магог». Как ни амбициозен, а в глубине души будет рад, что право принимать решения в бою будет предоставлено не ему.

Теперь старший офицер только моргал, не в силах постичь ход мыслей командира.

– А ну-ка навскидку: где находятся устья двух ближайших стабильных нуль-каналов? – спросил Эрвин.

– М-м… ближайшее – в правом верхнем щупальце созвездия Кракена почти в плоскости орбиты Циклопа, а другое – в созвездии Северная Спираль довольно высоко над плоскостью орбиты…

– Правильно, – кивнул Эрвин. – Угловое расстояние между ними составляет примерно восемьдесят восемь градусов. На данный момент оба устья контролируются туннельными крейсерами Терры. Мы им не помешали – и правильно сделали… – Томми дернулся было, но вновь замер, напряженно внимая. – Правильно сделали, я говорю. При любом раскладе мы не сохранили бы контроль над нуль-каналами, только понапрасну обескровили бы флот. Теперь в Штабе ждут, когда через нуль-каналы полезут основные силы противника. Штабные мыслители рассуждают здраво и банально: противник атакует нас двумя флотскими группами и начнет сжимать клещи. Исходя из этого Штаб и концентрирует силы нашего флота в нескольких группировках между нами и устьями нуль-каналов, намереваясь замедлить продвижение противника фланговыми ударами, а при случайной удаче – как реалист я считаю, что она может быть только случайной, – и вовсе сорвать всю его операцию. Направление атак противника следует из геометрии – ты не забыл про восемьдесят восемь градусов? Изобретать что-то более сложное – много чести для каких-то рудокопов. Мы потрепали эсминец, что наверняка разозлило командование противника. В Штабе уверены, что вместо хитрого маневрирования противник попросту навалится на нас большими силами по двум сходящимся направлениям… Хочешь кофе?

Томми мотнул головой. Эрвин встал, налил себе треть чашечки из кофейника, пригубил и вновь опустился в кресло. Сделал осторожный глоток, поморщился и поставил кофе на столик.

– Я направил Штабу свой анализ оперативной ситуации, – сказал он. – Надеюсь, ко мне прислушаются… хотя не очень-то в это верю. Доморощенные стратеги не любят, когда их тычут носом в их собственные просчеты. Мало кто это любит, а следовало бы любить… Словом, они там ждут нападения не оттуда, откуда оно начнется.

Томми сглотнул.

– Откуда же? – вмиг осипшим голосом спросил он и сглотнул снова.

– Оттуда, откуда мы меньше всего его ждем, то есть с прямо противоположной стороны. Начнется оно не сегодня и, вероятно, не завтра, но и не через две недели. Думаю, суток через пять-семь. Все это время туннельные крейсера будут висеть вблизи устьев нуль-каналов, действуя нам на нервы и приковывая к себе внимание. Я не исключаю, что сквозь эти каналы противник введет какие-то силы, я даже думаю, что так и будет, но первую скрипку будут играть не они. Противник пробьет к окраинам нашей системы еще один нуль-канал, для чего воспользуется туннельно-индуцирующим кораблем.