Вычислитель. Орбита для одного

– Это дело только кажется сложным, – сказал он. – Какому-нибудь Юсту я бы его не предложил, а у тебя в голове хватает извилин, чтобы думать о будущем. Оставаться в этих краях – тупик, и ты это знаешь. Нельзя даже увеличить численность братства, потому что ресурсов просто не хватит на его прокорм. Можно было бы высосать этот край, выплюнуть шкурку и уйти, да куда уйдешь? Ты здесь как в ловушке. С деревенских много не сдерешь, патрульных без особой нужды не тронь, хорошая добыча – раз в несколько лет, да и то потом сиди под землей и не высовывайся. Когда-нибудь властям это надоест, и они проведут такой рейд, что от братства Каина останется только воспоминание. Потом-то, конечно, возникнет что-то новое, вернее, старое в новом обличье, еще какое-нибудь братство, только уже не твое… Не горячись, успеешь еще меня ударить… Это ведь только теория, потому что несбывшегося пока еще не существует. Но скажи, разве я не прав?

– Может, и прав, – проговорил Каин, неохотно расслабляя кулак. – А все равно придурок. Благодари судьбу, что тебя слышал только я.

– Расчеты Кристи предназначены только для тебя, зачем нам лишние уши? Если бы я покушался на твой авторитет, то был бы не придурком, а полным идиотом. Подумай о Сковородке, Каин. Ты ведь достоин лучшей участи, чем стричь нищих. Здесь ты малая величина – там оседлаешь денежный поток.

– Хотел один дурак по воде пешком прогуляться – только булькнул… Там меня прихлопнут в два счета!

– Гм, – сказал Эрвин. – А еще называешься Каином. Неужели тебе в детстве не читали Библию? Я думал, ты лучше знаешь Ветхий Завет…

– Еще раз схамишь – кишки на дерево намотаю, – посулил Каин.

– «И пришли Амаликитяне и воевали с Израильтянами в Рефидиме, – процитировал Эрвин. – И низложил Иисус Амалика и народ его острием меча. И сказал Господь Моисею: напиши сие для памяти в книгу и внуши Иисусу, что Я совершенно изглажу память Амаликитян из поднебесной. И устроил Моисей жертвенник и нарек ему имя: Иегова Нисси…» Ничего не напоминает? По-моему, ситуация один в один.

Каин молчал, но смотрел на Эрвина так: слова насчет кишок, пожалуй, следовало принять всерьез. Эрвин сократил задуманную паузу.

– Все просто. Где было дело? На Земле, а в ее пределах – на Синае. Оторвавшись от фараоновых войск, евреи, ведомые Моисеем, вступили на пустынный и большей частью безжизненный полуостров. Воды мало, еды нет совсем. Ладно, наелись один раз манны небесной, побрели дальше. И тут выяснили, что на Синае живет целое племя, и племя драчливое, не желающее пускать к себе всяких бродяг. А чем оно живет? Манной? Вот уж вряд ли: Господь приберег ее для избранного народа. В Библии ответа нет, там вообще пустовато насчет экономики. Ответ дает старая добрая земная география: на Синае находятся месторождения меди. То есть находились в то время… Залегание мелкое, а руда богатая, бери да выплавляй в примитивных печах. Нужен только древесный уголь. Вот и причина выживания в пустыне этих самых детей Амалика: в обмен на медь египетские власти снабжали их углем и всем, что душа пожелает. Лично я подозреваю, что Моисею это было хорошо известно, так что Исход – обыкновенная пропаганда. Захват это был, а не исход. Самый натуральный захват. Одна толпа бродяг перебила другую и вместо нее села на ресурс. На активно используемый ресурс, то есть на тот же денежный поток. Заметь – сидела сорок лет! Тут главное не наглеть и дать фараону то, что ему нужно. Медь? Получай. На прежних условиях. Ну какая разница фараону, кто там горбатится на него вокруг сыродутных печей в какой-то пустыне! Для него-то, по сути, ничего не изменилось. И Египет был могуществен, и правитель на троне был серьезный, а не последовало никаких карательных экспедиций…

На этот раз Эрвин выдержал долгую паузу, чтобы информация лучше впиталась в мозговое вещество Каина. Затем пробормотал как бы между прочим:

– А ты говоришь – прихлопнут…

Помолчал и добавил:

– Я потому и удивился, что ты не попытался завладеть флаером.

Помолчал и Каин. Затем достал из-за пазухи завернутый в лопух кусок лепешки со шматом жареного мяса и протянул Эрвину.

– Ешь.

Глава 4 Набег

Рупертвилль был атакован на рассвете. Серые, присыпанные вечно витающей в воздухе пылью приземистые корпуса обогатительной фабрики, закопченная дымовая труба, сотни две стандартных домишек, вытянутых в две нитки вдоль дороги, таких же серых, как промышленные корпуса, копер над шахтой, развороченные техникой пустоши, искалеченные умирающие деревья, – все это при бросающемся в глаза убожестве казалось родным и близким. Туда хотелось. Там было свое, человеческое. Голодный обрадуется и мякине, а обитатель болота прослезится от счастья, узрев пустую консервную банку. Этот прозябающий в узкой долине на краю света поселок был дырой и с похвальной скромностью не пытался стать чем-то иным. Но он был кусочком человеческого мира.