Вычислитель

От корабля отделялись точки. Увеличив масштаб изображения, Бранд присвистнул от удивления: точки не были ни шлюпками, ни десантными капсулами. Человеческие фигуры… Или, во всяком случае, очень похожие на человеческие.

Горохом высыпавшись в космос, они разделились на две стаи; первая начала очень быстро отставать от корабля, вторая некоторое время шла вровень с ним, затем потянулась вбок. По-видимому, чужаки предпочитали обходиться без шлюпок.

– Это что-то новенькое, – сказал вслух Бранд.

Он вызвал Цитадель. На этот раз отозвался Ираклий:

– Что нового?

– У меня сыплются, – доложил Бранд. – Прямо в скафандрах сыплются. Часть пошла на восток, так что предупреди Ружицких и Леклерков. Ко мне тоже гости.

– Понял.

– Что у Стефанидесов?

– Молчат. Передали, что наблюдали высадку километрах в десяти от них, и замолчали. Правильно сделали. – Ираклий вздохнул. – Ты был прав, это мирмикантропы.

– Будто и так не ясно. Что Цитадель?

– Думаю, пока не обнаружена.

– И то ладно. До связи.

Бранд дал отбой. Теперь оставалось только ждать.

4

– Мама, я хочу гулять!

Четырехлетний Марио, сын Бьянки и Луиджи Борелли, раскапризничался не на шутку. Упершись лбом в материнское бедро, карапуз колотил кулачками, хныкал и пронзительно кричал:

– Гулять! Хочу гулять!..

– Уймите своего ребенка, – поморщившись, бросил Стах.

Детский крик не мог вырваться наружу, но действовал людям на нервы. В центральном зале собралось почти все население Цитадели – более восьмидесяти человек обоего пола и всех возрастов, от грудных младенцев до дряхлых старцев.

– Мама, гулять!

Мать только беспомощно разводила руками. Отец шагнул к Марио, подхватил под мышки, подбросил, поймал.

– Оп! Оп! Давай полетаем?

– Пусти! Гулять!

– Гуляй тут, сынок, – сказал Луиджи. – Вон сколько места.

– Не хочу тут, не хочу! Хочу на улицу!

Он никогда не видел настоящей улицы, да и его молодые родители тоже, разве что в видеозаписи. Для него улица была каменистой полупустыней в ста метрах над сводом центрального зала Цитадели. Туда надо было подниматься на лифте.

– На улицу нельзя, сынок. Никак нельзя.

– Можно! Можно! Можно!

– Уймите ребенка, – резче бросил Стах.

– Ы-ы-ы… гуля-а-а-ать!!! А-а-а…

Скорчив гримасу, Стах размотал хлыст. Свист и громкий хлопок воздуха перед носом малыша заставили того поперхнуться ревом. От стен зала отразилось эхо.

– Ну зачем так, зачем! – с болью вскрикнула Бьянка, защищая сына руками.

Стах отвернулся, не ответив. Смотал хлыст. Все-таки даже в Цитадели родители из рук вон плохо воспитывают детей, и телесные наказания – не панацея. Остается разве что сечь родителей за безответственность, а точнее, за неразумный выбор приоритетов при воспитании молодняка. Да, сечь… И родителей, и детей, причем прилюдно. Ну и что с того, что ребенок может стать заикой? Психологическая травма, видите ли. Велика важность! Лучше всю жизнь заикаться, чем наглухо молчать по причине безвременной смерти. И этот себялюбивый шкет Марио со временем непременно отведает свою порцию хлыста – что-то не похоже, чтобы на него подействовал пример других секомых. В четыре года уже пора быть умнее. Дай срок – выдрессируем, если на этот раз все обойдется…

Если случится чудо.

Ираклий повернул лысый череп в сторону мамаши с испуганным дитем, посмотрел вроде бы с сочувствием. Потом повернулся к Стаху и тоже посмотрел на него с сочувствием. Мало кто понимает, как тяжко отвечать за все нюансы маскировки Цитадели и каково быть ненавидимым почти всеми, а вот старый мудрый Ираклий понимает, потому что в свое время сам сек безответственных разгильдяев…

Провалился бы он со своим пониманием!

На большой экран, повешенный на стене так, чтобы всем было видно, проецировалась местность километрах в восьмидесяти к северу от Цитадели. С десяток мирмикантропов суетились там, что-то вынюхивая в карстовых воронках. В общем-то это было логично: чужаки уже знали, что на планете есть люди, причем недостаточно многочисленные для того, чтобы имело смысл стерилизовать планету по полной программе. Вероятно, с их точки зрения, надо было всего лишь произвести небольшую подчистку – разумеется, разведав прежде убежища людей. Неудивительно, что их привлекла зона карстовых пещер – чем не естественное укрытие?

Именно поэтому тридцать лет назад люди выстроили Цитадель на дальней периферии обширной карстовой зоны, оградив ее завалами от лабиринта пещер. И то, что мирмикантропы пока еще не нашли Цитадель, говорило в пользу правильности принятого решения.

Полчаса назад пришло последнее сообщение от Стефанидесов – Иоаннис сказал скороговоркой, что вынужден перейти к активной обороне, и попрощался. Мало кто сомневался в том, что Стефанидесов уже нет в живых.