Вычислитель

Бранд завершал виток петли. И в это время высоко в синем небе, находившемся сейчас далеко под ногами, произошло нечто, отвлекшее на мгновение его внимание. Видимо, поэтому выстрел, отчасти погасивший скорость падения, оказался не слишком точен. Пораженный в спину близ крестца клешняк исторг хриплый вой и завертелся на месте. Он был ранен, и, вероятно, ранен смертельно; можно было просто подождать, пока он сдохнет, но Бранд, держась подальше от страшных клешней и убийственных размахов хвоста, поспешил послать в рану еще один заряд.

Тратить на одного зверя два заряда среди охотников всегда считалось дурным тоном и могло вызвать иронические усмешки. Сейчас Бранду было на это наплевать.

Опрокинутый на бок зверь еще издыхал, однако Бранд уже напрочь перестал им интересоваться. В небе разворачивалось феерическое зрелище.

Над планетой всегда сияли две луны, они были видны и днем. Одна – большая и круглая, другая – угловатый обломок на сильно вытянутой орбите, бродяга-астероид, миллионы лет назад плененный притяжением планеты. Орбиты лун не пересекались. В перигее бывший астероид достигал в видимом поперечнике половины диаметра главной луны – в апогее он сжимался в горошину, не всегда различимую глазом в яркий день. Но сегодняшний день был неярким, и солнце светило оранжевым, а не белым.

Помимо двух лун, на дневном небе всегда можно было заметить не меньше десятка ярких звезд скопления Ориона – «родильного дома» горячих гигантов, – а по ночам в небесах ярко пылали облака Большой Туманности, подсвеченные тысячами и тысячами звездных огней. Планета не знала настоящих, темных ночей.

Колыбель молодых звезд – последнее место, где разум (гуманоидный или нет – все равно) подсказал бы его обладателям поискать землеподобные планеты. И тем не менее одна такая планета была – планета у звезды, не родившейся здесь, а забредшей в Большую Туманность по воле случая.

Лучшее убежище находится не там, где не найдут, сколько бы ни искали, а там, где не станут искать.

Бранд смотрел в небо. Радужная воронка открылась там, где только что сияло пятнышко меньшей из лун. Уже тридцать шесть лет Бранд не видел этого зрелища, но даже тот, кто родился здесь и не видел его никогда, не мог ошибиться: в ближнем космосе открывался гиперпространственный канал. Кто-то извне пробивал путь к планете.

Затем в небе вспыхнуло, и Бранд понял, что планета лишилась меньшей луны. Бывший астероид втянуло в жерло, словно пылинку, – канал был инверсным и алчно засасывал материю, чтобы выбросить ее неведомо где. Тем, кто его пробил, придется потратить бездну энергии, чтобы туннелировать оттуда сюда, – но вряд ли это их остановит. Канал просто чудовищный, глотает целые планетоиды… Бранд не знал, умели ли люди в пик своего могущества пробивать каналы, способные пропустить разом не один корабль, а целую эскадру. Или корабль-громадину, каких раньше не строили, чудовище размером с астероид… Вряд ли.

– Все-таки нашли, – сказал Бранд.

Затем сложно и скверно выругался.

2

– Мирмикантропы? – спросил Ираклий сиплым шепотом. – Ты уверен?

– А кто еще? – зло ответил Бранд. – Люди?

– Ты знаешь, что я допускаю…

– Мы с тобой уже говорили об этом, – перебил Бранд. – Говорили много раз. В качестве последнего оплота Крепость существовала не один десяток лет. Кто уцелел – перебирались туда, к нам. Крайне маловероятно, чтобы где-то в Галактике затерялась еще одна планета, населенная людьми. Тем более невероятно, что мирмикантропы до сих пор ее не обнаружили. Ни один человек в здравом уме в это не поверит. Жаль, но чудес не бывает.

– Я не о том, – проговорил Ираклий. – Теоретически возможно, что покинуть Крепость успели не только мы…

– Опять ты за свое? – вздохнул Бранд. – Забыл, как дело было? А я, представь себе, помню. И как эти гады шутя сбивали наши корабли на взлете – помню!

– Кривой Джозеф раньше нас успел увести свой корабль от планеты… – гнул свое Ираклий.

– Потому-то мы и смогли оторваться, что мирмикантропы погнались за Джозефом! Как ты думаешь, много он со своими пассажирами имел шансов удрать от погони? Ни одного!

На том конце линии связи старейшина колонии тяжело вздохнул:

– Быть может, ты и прав… Только не будем раньше времени предполагать худшее, хорошо?

– Раньше времени – не будем, – согласился Бранд. – Но пока не станет ясно, кто заявился к нам в гости, наружу никому не высовываться. И меры предосторожности…

– Это ясно, – перебил Ираклий.

– Свирепые меры!

На том конце линии Ираклий снова вздохнул:

– А какие же еще…

– Связь только в самых экстренных случаях. В самых экстренных! И только через спутник.

– Дураку понятно…

– Дураку, может, и понятно, а некоторым – нет. Предупреди. Я видел, ты видел, а кто-то, возможно, сегодня вообще не глядел в небо.

– Предупрежу сейчас же.

– Тогда пока.

Бранд дал отбой. Он тяжело дышал: после стремительного бега-полета к Дому, сожравшего, между прочим, весь энергоресурс антиграва, легкие жгло огнем и мучительно кололо под сердцем. Успел… Спрятался… Юркнул, как мышь в нору.