Вычислитель

А с догом, чуть только захлопнулась калитка, случилась метаморфоза, и не снившаяся Овидию. Поводок выскользнул из ладони Карины и втянулся в ошейник с той же прытью, с какой исчезает в пасти хамелеона его ловчий язык. Ошейник и намордник вросли в кожу и прекратили быть. За ними исчезли морда и ноги, а тело собаки округлилось почти в шар. Еще секунда, и начался бурный рост вверх. Не успел еще Петька добежать до гостя, как серпентиец принял облик человека средних лет, пухлого, лысоватого, с толстым добродушным лицом. При взгляде на него любой сказал бы: ну ясно, семья Волковых пригласила в гости родственника. Дядюшку, должно быть.

И «дядюшка» уселся на скамейку, очень натурально отдуваясь. Из-под задравшейся рубашки выглядывал потный лоснящийся пуп.

Сейчас же последовали объятия и дружелюбная воркотня. Дети повисли на шее «дядюшки», чем тот явно наслаждался.

Дядя Матвей… Сейчас Максим уже не мог точно вспомнить, кто дал гостю имя Мау – Карина или Барбара? Мау – от Маугли. Аналогия напрашивалась сама собой. Звездный гость, человечий воспитанник, чужой среди своих… Одна только беда: круг «своих» сузился до размеров семьи. Для прочих Мау был либо дядей Матвеем, либо черным догом по кличке Маркиз. Странно ведь называть собаку Мау – люди подумают, что хозяин дразнит пса, изображая кошачий мяв, или попросту не в своем уме. Кое к чему Максим успел уже попривыкнуть, но все еще не любил выставлять себя дураком. Да и кто это любит за просто так, без вознаграждения?

С вознаграждениями было пока туго. Ну разве что дети получили занятного дядьку Матвея и небывалую игрушку в одном инопланетном лице, да еще жены сказали спасибо. Один раз. А играть на людях под дурачка Максиму приходилось нередко.

И было бы ради чего! Первые недели и даже месяцы Максим не находил ответа на этот вопрос. Неужели только для того, чтобы оставить с носом военных и политиков? Вот уж воистину достойная цель! Зато остался безработным с неясными финансовыми перспективами. Компенсация, к счастью, получена, но уже, считай, проедена…

Так ради чего? Контакта как такового? Очень надо! Может, просто ради любопытства? Уже теплее. Что там такого особенного, в созвездии Змеи? В чем состоит уникальность местных условий? Хорош уголок Вселенной, где не вмешательство свыше, не разгул тонких технологий, а самая что ни на есть естественная эволюция породила живые и разумные космические корабли!

Да если бы только корабли! Надо быть слепым или умственно ущербным, чтобы не видеть: способности серпентийцев значительно шире! Вот если бы их использовать на благо, во-первых, человечества, а во-вторых, лично себя как малой, но неотъемлемой части того же человечества!..

Обидный, но правильный вопрос: хватит ли для этого ума?

– На каком принципе вы летаете? – допытывался поначалу Максим, решив начать с малого.

– Не могу ответить. Нет адекватного понятия в вашем языке.

Исчерпывающе…

И речи не могло быть о том, чтобы напустить на серпентийца толпу ученых исследователей. Оставалось принять гостя таким, каков он есть. Начитавшийся научно-популярной литературы Максим утешал себя соображением: ведь Солнце – «поздняя» звезда. Миллиарды лет до того, как она зажглась, в Галактике светили другие звезды. Четыре миллиарда лет эволюции живой материи на Земле – много ли? А как насчет десяти миллиардов? До чего могла дойти жизнь за такой срок?

Приходилось сначала наблюдать, а потом уже спрашивать. Понять ответы удавалось не всегда, и Максим не знал, когда в самом деле нет нужного понятия ни в одном из человеческих языков, а когда Мау укрывается за этой словесной формулой, ленясь отвечать.

Зато сделать приятное детям он никогда не ленился. Вырастить любую игрушку? Запросто. Разжечь в мангале яблоневые дрова для шашлыка? Пожалуйста. Под радостный визг Вовки и Петьки «дядя Матвей» добывал огонь из собственной ладони. Мало шашлыка? Нет проблем: серпентиец зачерпывал пару горстей земли и спустя несколько секунд отпочковывал от себя несколько превосходно заквашенных кусочков вырезки – бараньей, свиной или говяжьей, на выбор. Жены поначалу брезговали таким мясом, потом привыкли, а Максим понял, что в случае чего его семейство с голоду не умрет. Мау мог изготовить любой продукт, хоть мамонтятину, если бы хоть раз имел возможность прикоснуться к ней.

Лишь сухое белое вино, столь уместно дополняющее шашлык, Максим никогда не доверял фабриковать серпентийцу – покупал сам. Идентичность идентичностью, а принципы – принципами. Пить на дармовщинку? Никогда. Кушать даром? Иногда можно, но только иногда. Во избежание привычки.

Когда шашлык был съеден, а вино выпито, Максим, улучив минуту, спросил у игравшего с детьми серпентийца:

– А сделать что-нибудь живое ты можешь?

– Попробую.

Рука «дяди Матвея» метнулась с быстротой кобры, схватив порхавшую над кустами ежевики бабочку-лимонницу. Мау разжал ладонь – бабочка взлетела. Еще секунда – и из ладони выросли желтые трепещущие крылышки. Бабочка-копия пошевелила усиками, вспорхнула и полетела искать нектар. Мау улыбнулся.

– Ты чего?

– Щекотно.