Вычислитель

Говорил уже и еще повторю: я ничего не боюсь, когда мне не страшно. Прыткая может внушить мне страх, но я понимаю, во-первых, что это влияние извне, а во-вторых, что оно делается для моего же блага. И вот – ужаснулся не по чужой воле, а как-то сам по себе! Словно чья-то лапа пролезла ко мне в грудь и сдавила сердце. Подумал: вот она, смерть. Вот как, оказывается, умирают. Проще простого.

Причину долго искать не надо – вон та обезьянолетяга, что таращится на Прыткую, отчего ту прямо-таки корежит. Драка у них… ментальная, что ли? В общем, один черт, мне не до семантики. И бьет меня противник моей Прыткой. За что? Наверное, просто так, случайно зацепил…

Сердце встало, по-моему. Хочу вдохнуть – и не могу. Приехали. Кончен твой путь, лазутчик по прозвищу Потаскун, поезд дальше не идет, освобождай вагон.

Вдруг понял я, чего боится человек – неизвестности. А когда все ясно, чего ж бояться? Сразу на меня спокойствие нашло. Страх ушел, как и не было его, одна печаль осталась. И с печалью этой вспоминаю я свою жизнь от и до. Картинки детства мелькают, потом юность пошла, зрелые годы…

Это прямо в мозгу. А в глазах уже чертики какие-то плавают, видеть мешают. Дальше будет еще хуже: уйдет явь, а что нарисуется? Не знаю. Туннель, говорят, со светом вдалеке.

Не хочу туда, а придется. Насильно тащат.

И знаете, что дальше было? Кто-то внутри меня как крикнет дурным голосом: «И ТЫ НЕ ПОПЫТАЕШЬСЯ НИЧЕГО ПРЕДПРИНЯТЬ? СЛАБАК! НИЧТОЖЕСТВО! СДАЛСЯ? А ВОТ ХРЕН ТЕБЕ ПО ВСЕЙ РОЖЕ! ДЕЛАЙ! ДЕЛАЙ, ГОВОРЮ, ЧТО-НИБУДЬ!»

Последняя защитная реакция сознания, не иначе. Заградотряд.

Это только рассказывается долго, а на самом деле промелькнуло в один миг. Вскочил я. Тела своего не чувствую, а вскочил. Что делать – ясно. Кто виноват – тоже. Вон та обезьянолетяга, что ломает Прыткую и, судя по всему, скоро добьет совсем. Цель вижу, хоть и в пляшущих чертиках.

Окатыш – в пращу. В четыре взмаха раскрутил я снаряд и послал его куда надо. И представьте, ничего не боялся ну вот ни столечко. А чего мне бояться? Я и так, считайте, уже труп, хуже не будет.

Целил в голову, а попал куда-то в бок. И все равно обезьянолетяга с ветки – кувырк! Подергалась-подергалась на земле, да и успокоилась. Кранты. На списание. Потерпел аварию летательный аппарат.

Дыхание мое понемногу восстановилось. Сердце вздрыгнулось и пошло, пошло родимое! Чертики из глаз вмиг брызнули в разные стороны, словно их кто-то святой водой шуганул. Радуюсь. Даже не подумал в тот момент: а сам-то я на списание не пойду ли? Ведь убил – внаглую! – представителя высшей формы жизни, царя и бога местного, звучащего, наверное, жутко гордо!

А дальше как в романе. Хлоп! – на той стороне поляны открывается Лаз. Круг с переливчатым дрожанием воздуха в нем. Сразу и не заметишь, если издалека.

Я и не заметил его сразу, а как пригляделся, кинулся бежать к Лазу что есть духу. Даже пращу бросил, чтоб не мешала. Делаю гигантские прыжки, а в голове одна, но пламенная мысль: «Только бы Прыткая не успела помешать!»

Не успела. Наверное, очухивается. Видать, крепко ее та обезьянолетяга приложила. А мне того и надо!

Думаю, в беге на короткую дистанцию я мировой рекорд побил – понятно, с поправкой на местную силу тяжести. Влетел в Лаз со всего разгона, получил по ушам перепадом давления, оглох на несколько секунд, дышу, как рыба на песке… Шарахнулся кто-то от меня, потом набегают со всех сторон, хватают…

– Клоп?! – не верю глазам.

– Потаскун? – Он тоже не верит. Меня теперь только по голосу и можно узнать. Образина я грязная да бородатая.

– Погоди… Дай отдышаться… Ты же погиб!

– Я? – смеется Клоп. – А ты труп видел?

– Я – нет. Кошмарик видел.

– Кошмарик? А вот мы его сейчас спросим. – Эй, Кошмарик, ты куда спрятал мой труп? Сознавайся. Следствие располагает данными.

Ржут оба. И Кошмарик тут! И Папаша с Удавом и Гадким Цыпленком! Все здесь, все живы! Все в «эластиках» – готовились, значит, к выходу.

– Да как же это?.. – бормочу я, ничегошеньки не понимая, и вид имею, должно быть, препотешный, отчего ржание вокруг меня только усиливается.

– Да проще простого, – говорит Клоп, отсмеявшись. – Тебя же почти сразу аборигены охмурили, забыл? Ну тогда, когда ты в лес за бревном пошел, мы еще хижину хотели строить… Вспомнил? Мы тогда всю долину прочесали – нет тебя! Пропал без вести. Потом-то уразумели: аборигенам загипнотизировать человека – раз плюнуть. Тебе внушили что-то, ты и пошел, как болванчик… Прости, не смогли тебя сразу вытащить – пришлось в темпе уходить, а потом у туннельщиков с Лазом не ладилось… Видел бы ты, как их Лысый Кактус крыл!..

– Стой! А группа Папаши? Они же под обвал попали!

– Никуда они не попадали. Внушили тебе это, понял? Заморочили тебя.

– Кто – эти обезьянолетяги?

– Ну! Аборигены – они такие. Много чего умеют. Короче, так: мы туда больше – ни ногой, понял? За тобой шли, и то в последний раз. Земля-118 признана непригодной для колонизации. А с тебя причитается. Знаешь, какие премиальные тебя ждут? Ого!

Что мне теперь те премиальные! Однако спрашиваю с заинтересованным видом:

– Сумма?