— Так ты предполагаешь, что база для разума могла возникнуть лишь в тех существах, которые — как ты сказал? — находились на задворках экосистемы? В животных, вынужденных искать пропитание в темноте?
— Очень может быть. И, если это так, тогда разум мог прорасти лишь с исчезновением доминирующих, тупых зверюг.
— Полагаю, вполне вероятно, — согласился Холлус. — Но ведь… а, понимаю, понимаю. Ты говоришь, что условия для возникновения жизни и даже зачатков интеллекта и в самом деле могут быть вплетены в ткань Вселенной, но без прямого вмешательства нет способа вывести этот интеллект на передний план, позволить ему процветать и развиваться?
— Да, это я и предполагаю, — к собственному удивлению, ответил я.
— Это объясняет вымирания, случившиеся шестьдесят пять миллионов лет назад. Но как насчёт более ранних вымираний?
— Кто знает? Можно предположить, они тоже были нужны, чтобы подтолкнуть экосистему в сторону, позволяющую в конечном счёте развить разум. Вымирание, случившееся на Земле в конце пермского периода, помогло расчистить путь млекопитающе-подобным рептилиям, предкам млекопитающих. Их способность регулировать температуру тела, может, и не имела особого значения в мягком климате, который стоял до всемирного оледенения, собственно, и вызвавшего это вымирание. Но в ледниковый период даже примитивная терморегуляция — очень полезное свойство, а я склонен подозревать, что развившаяся из него настоящая теплокровность являет ещё одну необходимую предпосылку для развития интеллекта. Таким образом, пермское вымирание было способом существенно увеличить популяции теплокровных существ и предотвратить их проигрыш в борьбе за жизнь, предотвратить выпадение из генофонда.
— Но каким образом создатель мог форсировать наступление ледникового периода? — спросил Холлус.
— Вполне можно предположить, что для завершения мелового периода он обрушил на каждую из наших планет по астероиду. Или в конце пермского периода он мог разбить на части парочку таких астероидов, чтобы вокруг планет образовались кольца. При правильной ориентации они могли заметно затенить поверхность планеты — температура понизилась, и началось мощное оледенение. Или же он мог создать пылевое облако, которое окутало эту часть Галактики, одновременно заслонив все три планеты — нашу, вашу и вридов — одновременно.
— А как насчёт остальных массовых вымираний? — спросил Холлус.
— Ещё примеры ювелирной настройки. Скажем, в конце триасового периода вымирание позволило динозаврам — или их аналогам — стать доминирующей формой жизни на трёх планетах. Без этого доминирования млекопитающие — или теплокровные октопеды на третьей планете Бете Гидры, или живородящие предки Т-кна на второй планете Дельты Павлина — не могли быть принуждены к ведению ночного образа жизни, который способствовал развитию больших мозгов. Если ты не доминируешь, для выживания тебе нужно хорошенько постараться.
Было несколько странно осознавать, что гигантский паук с готовностью взял на себя роль адвоката дьявола, стараясь придумать новые контраргументы своим же воззрениям:
— Но ведь единственное прямое свидетельство того, что после зарождения жизни Создатель управлял эволюцией — совпадение дат массовых вымираний на третьей планете Беты Гидры, на второй планете Дельты Павлина и на третьей планете Солнца. Да, конечно, он мог сходным образом управлять развитием жизни на шести покинутых планетах, которые мы посетили, но мы не смогли найти этому однозначных доказательств.
— Что же, наверное, разум правда
— Но тогда возникает вопрос — почему Бог хотел возникновения нескольких разумных видов одновременно, — заметил инопланетянин.
Я задумчиво почесал подбородок:
— Хороший вопрос.
— О да! — согласился Холлус.
Мы поразмыслили над этим ещё некоторое время, но так и не пришли к удовлетворительному ответу. Уже было почти пять часов вечера.
— Холлус? — позвал я его.
— Слушаю.
— Я хочу тебя кое о чём попросить.
Стебельковые глаза остановились.
— Да?
— Я хотел бы попросить тебя прийти ко мне домой. Я хочу сказать, позволь мне взять проектор домой, чтобы ты мог появиться там.
— С какой целью?
— Это… мы, люди, так делаем. Мы приглашаем друзей на обед. Ты мог бы встретиться с моей семьёй.
— Друзей… — сказал Холлус.