Вычисление Бога

— Ты их насчитал, всё верно, — сказал форхильнорец. — Мне тоже пришлось это сделать при первой встрече с вридом. Но вриду не пришлось бы считать — он бы просто знал, что их двадцать три.

— Ну, ведь это его пальцы… — сказал я.

— Нет-нет, я о другом. Ему бы не пришлось считать, поскольку он может ощущать этот уровень количественного множества с одного взгляда, — пояснил Холлус и покачал туловищем. — Поразительно, но, в отличие от тебя, сфера человеческой психологии меня интересовала особо… хотя я не могу считать себя профессионалом…

Он опять немного помолчал и добавил:

— Вот и ещё одна не-вридовская концепция: идея о том, чтобы иметь особую область деятельности.

— В том, что ты говоришь, смысла не больше, чем в речи Т-кна, — покачав головой, заметил я.

— Ты прав; прошу прощения. Позволь мне попытаться сформулировать это по-другому. Я изучаю человеческую психологию — настолько, насколько это возможно по радио- и телевизионным передачам. Ты сказал, что насчитал у Т-кна двадцать три пальца, и вне всяких сомнений, так это и есть. Ты внутренним голосом проговаривал самому себе «один, два, три», и так далее, и так далее, вплоть до двадцати трёх. И, если ты в чём-то похож на меня, тебе, по всей видимости пришлось пересчитать ещё раз, чтобы убедиться в правильности подсчёта.

Я кивнул; всё так и было.

— Хорошо. Теперь допустим, я показываю тебе один объект — скажем, один камень. В этом случае тебе не нужно было бы его считать, ты бы просто ощущал его количественное множество и просто знал бы, что это один объект. То же самое относится к двум объектам. Ты бросаешь взгляд на пару камней и без какой-либо обработки уже знаешь, что их два. То же самое относится к трём, четырём или пяти предметам — если ты обычный человек. Лишь начиная с шести или более предметов ты начинаешь их по-настоящему подсчитывать.

— Откуда ты это знаешь?

— Смотрел передачу на канале «Дискавери».

— Ну, хорошо. А как это вообще определили?

— Проводились тесты по скорости подсчёта объектов. Если тебе показать один, два, три, четыре или пять предметов, ты ответишь на вопрос о количестве примерно за одно и то же время. Лишь начиная с шести предметов это время возрастает, и с каждым дополнительным предметом необходимое для подсчёта время возрастает на одну и ту же величину.

— Понятия об этом не имел, — признался я.

— Живи и учись, — сказал Холлус. — Представители моего вида обычно ощущают количественное множество вплоть до шести — лишь немногим больше вашего. Но вриды в этом отношении разбивают нас в пух и прах: типичный врид может ощущать количественное множество вплоть до сорока шести, хотя некоторые их представители способны и на большее, вплоть до шестидесяти девяти.

— Правда? Но что будет, если предметов станет больше? Им придётся считать их все, начиная с первого?

— Нет. Вриды не могут считать. Они в буквальном смысле не знают, как это делается. Либо они ощущают количество, либо нет. У них имеются различные слова для чисел от одного до сорока шести, а большие числа они просто-напросто называют словом «много».

— Но ты же только что сказал, что некоторые из них могут ощущать и большие числа?

— Верно, могут. Но они не могут выразить их словами; у них для этого недостаёт словарного запаса. Те вриды, которые могут ощущать большие числа, очевидно, обладают определённым преимуществом. Они могут, скажем, предложить обменять пятьдесят два одомашненных животных на сорок восемь таких же, и другой врид, менее способный, не будет иметь возможности оценить честность сделки. Священники-вриды почти поголовно более талантливы в этом отношении.

— Настоящие кардиналы[2] от церкви, — произнёс я.

Холлус оценил шутку. Стебельки глаз мелко задрожали, и он сказал:

— В точку!

— Как ты думаешь, почему они так и не разработали систему подсчёта?

— Наши мозги проявляют лишь те способности, которые дала эволюция. У наших — моего и твоего — предков были реальные, потребные для выживания преимущества в том, чтобы иметь способ подсчёта больше пяти или шести: если семеро сердитых соплеменников блокируют путь влево, а восемь вправо, твои шансы на удачу, сколь бы ни были малы, всё равно лучше с левой стороны. Если в твоей группе десять человек (включая тебя самого), и ты занят сбором фруктов, тебе лучше вернуться с десятью штуками, а не то ты наживёшь врага. На самом деле, если ты принесёшь всего девять фруктов, тебе, скорее всего, придётся распроститься со всеми ими для того, чтобы умиротворить остальных — получится, что ты потратил силы без какой-либо пользы для себя.

Холлус сделал еле заметную паузу и продолжил: