Вычеркнутые из судьбы (Семь стихий мироздания - 2)

Тем не менее Гаюнар признался себе, что подруга предложила единственный вариант, претендующий на успех. Он приблизился к краю растительного острова и открылся Стихии. Жизнь потекла к хранителю. Данила улыбнулся, чувствуя, как струи всеобъемлющей энергии чинно уходят в глубину его души. Он уже не пытался, как раньше, найти доступное человеческому разуму объяснение феномена. Он просто радовался единению с самой прекрасной силой Мироздания.

Невидимое светило померкло, и над океаном опустилось тяжелое сумрачное небо. По поверхности воды пробежала рябь.

- Смотрите! Ледяной гребень, - Юлька от возбуждения снизила голос до шепота. - Это Оливул!

Данила начал различать в облаках появившегося серого дыма знакомые фигуры, как вдруг Пэр стремглав пронесся мимо него верхом на перепуганном ветре.

- Там огонь, огонь!

Вслед за ним накатывалось восторженное пламя. Вмиг оно нависло над людьми, и Гаюнар, опередив собственное сознание, выкрикнул:

- Жизнь!

- Вода! Вода! - завизжала Юлька.

Волны ринулись навстречу огню. Пэр попытался укротить вихрь, на крыльях которого мчалась горящая лавина, но было поздно: две Стихии возобновили свой вечный неразрешенный спор. Жизнь испуганно затаилась, суетился Воздух, а Вода и Огонь бушевали как у истоков Мира.

- Твердь.

Спокойный суровый голос вонзился в самый центр битвы. На мгновение, казалось, застыло все. Неожиданно оцепенение прорвалось, и кипящая лава с громким шипением устремилась в водную пучину. В считанные секунды над океаном выросли скалы. Последние капли лавы легли в воду, образовав береговой пляж. Ветер принес откуда-то песок и рассыпал его по камням.

- Смерть!

Камни дрогнули последний раз и застыли в вечном покое.

- Жизнь!

На родившемся острове появились зеленые пучки травы, а водоросли, бурля и переваливаясь, с удовольствием заползли на берег. В небе засияла яркая звезда.

- Оливул! - Юлька подбежала к другу и бросилась к нему в объятия. - Мы вместе! Мы победили!

Пэр приземлился возле Гаюнара.

- И между прочем создали Мир, - добавил он.

- При этом едва не погубив друг друга, - укоризненно сказал Оливул, посмотрев на брата и сестру.

- Да уж. Не зря говорят: не давайте огонь детям, - вставил Донай.

Глаза близнецов гневно сверкнули.

- Это мы по-твоему "дети"?!

- Так. Разбор полета подождет, - перебил Данила. - Кто знает, где Каляда?

Ш 4 Ч

Звезды, галактики, Миры, Пути бледными воспоминаниями терялись в глубинах сознания. Чувства смешались и канули в недоступные дали, и всеобъемлющий Космос исподволь занял их место. Каляда смотрела вокруг себя и видела Структуру совершенно иначе, нежели раньше, когда скользила промеж безликих Надмирий. Она присутствовала сразу везде и, не двигаясь с места, могла заглянуть в любой Мир, в любой дом, в любую жизнь. Так принял ее Космос: глобальный и единый в себе самом.

- Она прекрасна, не правда ли?

Посредник различила сокрытую тенью Мира фигуру.

- Я говорю о Судьбе, в которой ты существуешь.

- Кто ты? - Серафима старалась сконцентрировать зрение на собеседнике и вдруг осознала, что перед ней Великий.

Он ответил на ее мысль.

- Верно. Слушай меня: ты и те, кто стал твоей семьей, избраны Стихиями. Судьба доверилась вам, и ваш долг избавить ее от паразитов, проникших из чуждых пространств. Зеркало укажет Путь, Волк настигнет чужаков на том Пути и уничтожит навсегда.

- Постой! Ответь мне! Кто они - Кочевники? Почему ты от имени Структуры вынес им смертный приговор?

- Репликант, внемли и действуй.

Мозг Каляды сдавили ледяные тиски. Человеческое сознание помутилось.

- Не в твоей власти управлять мною. Ты Великий, а я человек! - из последних сил крикнула она.

- Ты репликант. Все, что происходит в Судьбе, я вижу твоими глазами и слышу твоими ушами. Я - слово, ты - действие. Инородцы будут уничтожены. Навсегда.

Серафима отпрянула, но Великий находился всюду и его голос продолжал эхом звучать в голове. Посредник бесстрастно принял приказ, человек же продолжал сопротивление.

- Твоя собственная воля крепка, но ты репликант. Ты не более чем мое отражение в этой Судьбе.

- Нет... - Каляда неожиданно для себя вспомнила пламенный взор Гаюнара, его отчаянное признание и неудержимый поток чувств. - Нет! Космос!

Стихия, чья мощь заключалась в единстве всего сущего, захватила в себя внемиренца. Грань между Посредником и человеком, проведенная Великим, растаяла без следа.

- Ты сильнее, чем я полагал, - прозвучало будто издалека после долго давящего молчания. - Пусть так. Но запомни: инородцы - ваше единственное препятствие на пути к Первому Экзистедеру. Их существование есть гибель Судьбы в возрожденной Игре.

Каляда напряглась, ожидая новой атаки высшего разума, но никаких признаков присутствия Великого больше не было. Куда и как он ушел, Серафима не знала.