Выброс смеха

— Ничего, поработаешь на 1.6. Зато на стареньких машинках пойдет.

— Все персонажи! Даже Сидорович! Все локации! Ё-моё!

— Хоть что-нибудь осталось?

— Не-а… Хотя… Блин, Стрелок остался! Вот живучая гнида!

— Ну, пиши все с нуля. Тебе полезно. А Стрелка пихни… Ну, к примеру, в концовку. Порадуй фанатов.

— И еще наемник на туалете остался.

— Ржач, — гыкнул Олежа. — Оставь, фаны будут всюду выкладывать. Первые раз сто будет смешно. Ладно, бывай. Мне еще перед Григоровичем отчитываться.

— Удачи, Ява. — Ответил горестно Рус, снося в корзину пустую оболочку файла «Тени Неба».

Александр Койнов (patogenich) СИЛА ПРИВЫЧКИ

В дверь позвонили. Марина подошла к двери, глянула в глазок и, одобрительно хмыкнув, принялась отпирать замки. Вскоре в центре прихожей стоял, раздеваясь, человек средних лет с тёмными волосами. Из-под очков на тонком носу сверкали зоркие глаза. В руках у человека был чёрный пакет.

— Ну, здравствуй, Кирилл, — сказала Марина.

— И тебе не хворать! Прекрасно выглядишь, — улыбнулся тот.

— Спасибо, — слегка смутилась женщина.

— Ну, так, где Борька-то? Ты же не просто так звонила? — Кирилл выжидающе посмотрел на неё.

— Да уж не просто так, ты прав… — вздохнула Марина и кивком указала на дверь гостиной. — Здесь, в комнате, телик смотрит.

— Ну, пошли тогда…

Пройдя в гостиную, Кирилл увидел знакомую до боли обстановку, навевающую воспоминания о молодости. Диван, телевизор напротив, в углублении в книжном шкафу, чуть в стороне — два кресла перед журнальным столиком. В комнату через окно лился серый свет. Небо затянули тучи — скоро должен был пойти дождь. Деревья за окном качались под порывами лёгкого ветра.

Подойдя к дивану, Кирилл увидел человека примерно своего возраста. Это был блондин с приятным лицом, долговязый, словно железнодорожный рельс, и слегка сутулый. Сев на диван рядом с ним, Кирилл поставил пакет на пол и произнёс:

— А у вас, я гляжу, ничего не меняется. Всё по-старому. И ты, Борька, нисколько не изменился — всё такой же худой, высокий, ну натуральный скелет из кабинета биологии.

— А чего ты хочешь? При таком-то питании… — Боря укоризненно глянул в сторону жены.

— Что по телику нынче крутят? — Кирилл кивнул в сторону телевизора. — Я-то его почти не смотрю…

— Да так, фильм документальный. Про чернобыльскую Зону Отчуждения.

— Так, Кирилл, хватит разговаривать, — подойдя к окну, Марина задвинула шторы. — Я же тебя пригласила не для того, чтобы ты телевизор смотрел да с Борькой телепередачи обсуждал. Садись, — Марина сделала приглашающий жест в сторону одного из кресел около журнального столика.

Крякнув, Кирилл поднялся с дивана и, пройдя к креслу, плюхнулся в него. Устроившись поудобнее, он устремил свой взор на севшую во второе кресло Марину.

— Ты говорила, что это не телефонный разговор. Ну, давай, рассказывай, что у вас здесь приключилось.

Марина, посмотрев в сторону мужа, решила, что ему не помешает слышать их с Кириллом разговор. Собравшись с мыслями и тяжело вздохнув напоследок, она начала говорить:

— Ты психолог да ещё наш лучший друг, поэтому я могла обратиться за помощью только к тебе. За последние годы многое изменилось. Я стала замечать за Борькой странности. Я не знаю, может, это связано с командировками. Его ведь посылали сначала в Беларусь, затем, почти сразу, на Украину, на международную выставку редких папоротников. Он же у меня ботаник, ты и сам знаешь. Вот, не удержался, привёз один экземпляр. Борь, как, ты говорил, он называется?

Бросив лукавый взгляд в сторону жены, Борис проронил:

— Листовник спиртовой.

— Во-во, чуешь запах специфический?

— Ну, ещё бы! — Кирилл, втянув носом воздух, вздохнул. — Кстати, а я не слышал про его командировки.

— Так ты ж тогда в Албанию уезжал, на съезд психологов, сам же мне говорил.

— А-а, точно, забыл просто…

— Так вот, после того, как Боря вернулся, он стал каким-то странным.

— То есть?

— А вот слушай. Ехали мы как-то с рынка на автобусе, картошку купили, лук… Тут на остановке заходит женщина, говорит, я, мол, контролёр, сейчас билетики проверять буду. Ну, с Борькой вдруг что-то неладное произошло: он заметался, по поясу начал шарить. Потом картофелину схватил и тётке этой в лоб запулил. Я его за руку схватила, а он вырвался, ведро какое-то из-под сиденья кондукторши выдернул, на башку напялил и ведром вперёд из окна выпрыгнул.

— А ведро-то зачем ему понадобилось? Чтобы стекло разбить, голову не повредив?

— Да у него голова, что в ведре, что без ведра повреждена. Он же ведь и спит теперь только с ведром на голове. Говорит: «Без него мне кошмары снятся». Ну, форменный дурдом!

— Да уж… — Кирилл снял очки с переносицы и, дыхнув на стёкла, принялся их протирать.

— Ну, так вот… про случай в автобусе. Стекло, значит, вдребезги, контролёрша на полу в полной прострации, а Борьки и след простыл. Кирилл, скажи: с точки зрения психологии как его поведение объяснить?