Выбрать быль

Ресторан был, можно сказать, совсем обычным, я бы перепутал его с летней верандой какой-нибудь местечковой забегаловки, настолько всё именно напоказ было сделано для облегчения веса, пластиковые столы, пластиковые стулья, даже посуда пластиковая, вызывающая невольные ассоциации со столовой, людей пока ещё было мало — они либо уже поели и насмотрелись через огромные и легко тонированные стёкла на клубящиеся облака, либо ещё дремали, нагоняя часы сна недобранные из-за ранней посадки на рейс. Так и получилось, что за одним столиком, стоящим вплотную к окну сидела молодая пара… ну как пара — мужчина явно европейской внешности, одетый в новенький и довольно лёгкий для этой погоды тёмный костюм и с лицом не нравящегося мне человека, а если быть точнее, то это было лицо, способное улыбаться только по приказу начальства. И молодая женщина в столь же лёгком брючном костюме, сидящая в пол-оборота ко мне, так же вполне европейской нации, темноволосая, глаза её, наверняка красивые, скрывались за тёмными очками-маской.

Мельком взглянув на своих попутчиков, я присел за столик подхватив тонкий и пластиковый же лист меню, как женщина радостно улыбнулась мне, словно давнему знакомому, и, подхватив со спинки крохотную женскую сумочку, она легко перепорхнула за мой столик.

— Bonjour, mon cher ami, — ещё шире улыбнулась она, невежливо скрывая взгляд за тёмными очками, — Je suis heureuse de vous voir[29].

— Не имею чести знать вас, — пробурчал я в сторону.

Чую что-то недоброе. Добрый испанский падре и парочка иностранцев могут вполне превратить своё окружение в весёлый праздник разрушения.

— Comment ça va?[30] — не позволила она встать, положив тонкую руку в белой перчатке на мою ладонь.

— Полагаю, что в ближайшем будущем могут стать очень плохи, — устало вздохнув, я остался сидеть в этом хрупком плену, — и я не говорю по-французски, хотя столь чудесный голос мог бы слушать днями.

— Merci pour vos compliments, — легко рассмеялась она знакомым грудным смехом, обнажив белоснежные зубки, — On ne s'est vu depuis longtemps.[31]

Хм, знакомый смех, знакомые зубы. Сдаётся, мне знакома эта мечта стоматолога. Я приподнял брови, дивясь неожиданному маскараду и необычному поведению этой, пожалуй, самой странной из всех моих знакомых, женщины.

— Vous êtes drôle[32], — показала она язык, на миг приспустив огромные очки и блеснув алыми искорками в глазах.

Вот теперь пора идти за приготовленными спассредствами и двигать к ближайшему выходу. Старик в сутане здесь за ней или я Ода Нобунага внезапно ставший женщиной. Женщина явно заметила мою лёгкую нервозность, возникшую из-за нежелания оказаться в центре танца свинца… или они серебро будут использовать в соответствии с канонами? Брема Стокера здесь, увы, не было… возможно потому, что есть вампиры. Должно быть взаимоисключающие параметры. Так что канон сей ведом лишь мне, но речь не о нём.

— Как ты относишься к костру? — поинтересовался я, на всякий случай оглянувшись, заметив замершего у стены официанта, я подал ему знак, — два сока, пожалуйста. Апельсиновый и томатный.

Парень исчез, а я снова перевёл взгляд на женщину.

— Ну… — протянула она, прикоснувшись пальчиком к точённому подбородку, закончив притворяться, — я люблю ночное барбекю.

— А как насчёт твоей тугоплавкости? — хмыкнул я, с готовностью поаплодировав, хорошей игре.

— Ты в курсе, что говорить загадками — моя прерогатива? — поправила она очки, сжав губы в тонкую полоску.

— Знаешь ли, моя блондинистая прелесть зачем-то натянувшая странный парик и безвкусные очки, у меня есть что рассказать и без всяких мозголомных игрищ, — устало потёр я переносицу.

— О, и что же ты будешь делать, если не сможешь рассказать то, что тебе есть рассказать? — поинтересовалась она, заставляя проклинать эти очки, скрывающие взгляд.

Она явно издевается. Да ещё и её спутник отвлекает — смотрит жёстко, словно сквозь прицел.

— Полагаю, что мне придётся задавать очевидный вопрос за очевидным вопросом, пока ты будешь давать туманные ответы которые будут злить меня ещё больше до тех пор пока ты не наиграешься, — вновь вздохнул я, кивнул официанту, поставившему два запотевших бокала перед нами и, заранее готовясь, сделал солидный глоток сока.

— Оу, договорились, — женщина едва прикоснулась к трубочке, оставив скатываться по чувственным губам маленькую красную капельку, которая, спустя миг, стремительно исчезла, подхвачена острым язычком, — начинай.

— Что происходит?

— Они знают.

— Кто они?

— Они есть они.

— Они есть они кто?

— Всё есть знание.

— Знание есть всё о чём?

— Ты не можешь понять, что непонимание есть понимание пока ты этого не понимаешь. Понимаешь?

— Ладно, — сжал я бокал почти до хруста стекла, — это заставляет меня злиться! На борту находится пёс господень.

Женщина неторопливо отпила сок, чуть покрутила бокал в руках, любуясь разводами на стенках, слегка похожими на кровь, и перевела взгляд на меня.

— Не хочу слышать от тебя "и?", — отрицательно покачал я головой, стрельнув взглядом по сторонам.

— У меня чешется голова, — покивала та.