Выбраковка

На ступенях раздался слоновий топот, и между Гусевым и приунывшими милиционерами вклинился ещё один сержант, только пожилой, усатый и грузный.

— А-а! — обрадовался Гусев. — Так это твои гаврики?

Пожилой одним взглядом охватил место происшествия и поставил диагноз.

— … … …! — сказал он. — На минуту оставить нельзя! Посрать отойти невозможно! Сразу же … … …!

— Безусловно, — поддержал его Гусев. — Редкостные идиоты. Тут, понимаешь, одно из двух. Либо взятка, либо рэкет. Я, конечно, рэкет нарисовал. Зафиксировано предупреждение. А они ломаются и хотят к дознавателю на растерзание.

— …! — сообщил молодым пожилой.

— В общем, ты их забираешь и учишь жизни. А я иду своей дорогой. Так?

— Я их так научу!.. — вполголоса заорал пожилой. — Да вы же меня, уроды, просто … … …!

Судя по виду пожилого, расстроен он был донельзя. Не столько взбешён, сколько именно расстроен. Действительно, ситуация дичайшая — он ненадолго оставил подчинённых, и за это время они его макнули в дерьмо по самую кокарду.

— Ерунда, ты-то отмажешься, — утешил его Гусев.

— Как бы не так! — отмахнулся пожилой. — Мне теперь… У-у, …!

— Ну, мы пошли, — сказал Гусев. — Всего наилучшего.

Валюшок прощаться не стал, только руку из-за пазухи вытащил.

Лоточнику Гусев сунул под нос кулак.

— А что я неправильно сделал? — возмутился тот.

— Это так, для профилактики. Я же не слышал, о чём у вас был разговор. Может, ты их сам подтолкнул.

Лоточник закатил глаза, воздел руки к небу и длинно выматерился, не хуже пожилого сержанта. Из тирады следовало, что он ещё не окончательно сошёл с ума и скорее готов согласиться на опасный для жизни нетрадиционный секс, нежели дать взятку официальному лицу — как в процессе отправления указанным лицом должностных обязанностей, так и при иных обстоятельствах.

— И всё-таки следи за собой, будь осторожен, — напомнил ему Гусев, удаляясь в переход.

Лоточник проводил его неприличным жестом.

Милиционеры уже скрылись, так и не вернув награбленное. Вместо них на ступенях появилась дородная некрасивая мусорщица в оранжевой куртке. Она подняла обронённую молодым сержантом ватрушку и задумчиво оглядела её со всех сторон.

— Да выбрось! — крикнул ей лоточник. — Иди сюда, я тебе пирожок дам… Так уж и быть, с мясом.

— А почему рэкет — не так страшно, как взятка? — спросил Валюшок, когда они с Гусевым поднялись на другую сторону Нового Арбата и неспешным шагом двинулись вдоль зеркальных стен почтамта.

— Взяточничество предполагает сговор двух сторон. И если одна из сторон немедленно не стукнула в милицию или АСБ, потом дело можно очень сильно раздуть. Сегодня они у него плюшками баловались, завтра он их попросит своего хозяина припугнуть. Ну и так далее. А вот если к тебе подходят, забирают товар и не платят — это одностороннее нарушение, к тому же без перспектив развития — теоретически. Ничего, Лёха, разберёшься. Нам специально оставили несколько таких «вилок», на первый взгляд дурацких. Чтобы можно было с людьми эффективнее работать.

Валюшок согласно кивнул.

— Как-то они по-детски совсем…

— Дураки. Ты что думаешь, этот старый прожжённый мент их не учил? Ещё как учил. В первый же день объяснил — упаси вас господи, ребята, хоть одну конфетку у кого-нибудь взять. Потом всю жизнь не отмоетесь. Ребята сказали «да». Но, оставшись без присмотра, всё-таки решили хотя бы разок попробовать, так ли сладка халява, как её малюют. Им же, щенятам, позарез нужно самоутвердиться, почувствовать себя большими и страшными. А подтверждение твоей величины может быть самым разным. Для большинства людей хватит и бесплатной плюшки. Кстати, ты не голодный?

— Они даже не пытались толком оправдаться… — переживал Валюшок. — И психологического сопротивления тоже никакого. За спиной только у тебя, когда ты повернулся…

— Да, я по твоим глазам понял. На какой-то миг ребятам очень захотелось треснуть кое-кого дубиной по затылку. И ты всё правильно сделал. Хвалю. А насчёт оправдания… Гипноз ситуации. Слышал?

— Угу.

— Сам не испытывал? На себе? А некоторые из наших испытали и очень потом ругались. Мы ведь этих двоих почти что взяли с поличным. Считай, за руку схватили. Тут нужно быть законченным подлецом, чтобы мгновенно перестроиться. Мошенники профессиональные это умеют. У них переключение за доли секунды происходит. Был у меня случай…

Гусев закурил. Лицо его вдруг неприязненно скривилось — наверное, случай был печальный. Валюшок с интересом ждал продолжения.