Выбраковка

В некоторых хрониках говорится, что он умер сам, без видимой причины, умер, сидя в седле. В других кровавую эпопею князя обрывают копьё или меч. Они сходятся лишь в описании последующих событий. Найдя тело Дракулы, бояре изрубили его на куски и разбросали вокруг. Позднее монахи из Снаговского монастыря, не забывшие щедрости покойного, собрали останки и предали их земле.

С утра Ирина, как обычно, писала заключения по результатам обследований, которые провела вчера. За дверью кабинета стояла глубокая ватная тишина, изредка нарушаемая шорохом чьих-то обутых в тапочки ног и поскрипыванием кресел. Нормальная рабочая обстановка, всеобщий покой и заторможенность. Только непривычный к этой атмосфере человек мог бы отметить лёгкое напряжение, разлитое в воздухе. Ничего удивительного — в отделении функциональной неврологии не от грыжи лечат, здесь особый контингент, и от него исходят не всегда приятные флюиды. А может, всё дело в едва различимом запахе лекарств, совсем не таких, какими обычно пахнет в больнице.

Ирина строчила заключения, иногда отвлекаясь, чтобы поразмыслить. Во время одной из таких отключек она вдруг поняла — ей что-то мешает. Оказалось, в коридоре, буквально под дверью кабинета, появился источник загадочного низкого гула. Ирина прислушалась. Гул разложился на два женских голоса, что-то назойливо бубнящих. И чем больше она прислушивалась, тем больше эти голоса мешали писать.

Помучившись ещё минут десять, Ирина поняла, что работать так невозможно, и выглянула за дверь.

Ну, разумеется! По обе стороны от входа в её кабинет стояли два глубоких кресла, и в каждом из них расположилась слабоумная бабушка. Судя по всему, старухи были ещё и полуглухие, так как разговаривали на повышенных тонах, постоянно друг друга переспрашивая. Удобный диван неподалёку их не привлекал, они просто не соображали, что туда можно пересесть, а вот эти кресла, между которыми метра три…

Ирина вернулась на место, покачала головой и попробовала снова заняться делом. Но оказалось, что не слышать разговор за дверью она больше не может. Речь обеих старушек была наполнена многозначительными интонациями и привлекла бы внимание любого нормального человека — казалось, что бабульки обсуждают проблемы войны и мира. Да к тому же и в полный голос.

Ирина через силу продолжала стучать по клавишам, но в какой-то момент не выдержала и прислушалась — о чём же за дверью идёт речь. Тут как раз к беседе присоединилась третья бабка. Конечно же, усевшаяся на приличной дистанции от первых двух, поближе к тихо бормочущему телевизору.

— А как вас зовут?

— Лидия Ивановна.

— Какое имя красивое — Лидия… А у меня внучка Лидочка… Представляете, маленькая совсем.

— Да, а у моего мужа, он, правда, уже покойный… Жалко, так тяжело умирал человек… А такой человек был хороший… Как его моя дочка любила! А дочка замечательная. Когда она, бывало, звонит мне в больницу и спрашивает — а как папа, — я говорю, вот папа так-то и так-то, ты не волнуйся… Она говорит — ничего, я сама ему позвоню. Вот как отца любила! Боялась, вдруг я чего ей недоскажу, как с ним плохо. Беспокоилась.

— А у меня ведь тоже внучка есть, только уже большая. Наверное, почти как ваша дочка.

— А вам сколько лет?

— Да мне… Семьдесят восемь.

— Ну! Это вы ещё молодая. Когда вам будет восемьдесят пять, как мне, вот тогда вы поймёте, как это — быть старой.

«Чистой воды „салонное слабоумие“, — подумала Ирина. — Ну, это надолго. Они могут поддерживать такой разговор до бесконечности, пока родственников и знакомых хватит».

И действительно, беседа плавно разворачивалась именно по такому сценарию. В кабинете Ирина тупо глядела в монитор и отчаянно боролась с желанием то ли побиться головой об стол, то ли выйти и поубивать бабушек.

Примерно через полтора часа старушки всё-таки умолкли, потому что забыли, о чём дальше положено разговаривать. Или не могли вспомнить, у кого ещё какие родственники есть. Споткнулись на ровном месте. Ирина слегка приободрилась. И тут…

— А вот этот-то, посмотрите! Он второй раз за утро идёт курить. Надо же, как люди курят! Вредно! Нет, вы не знаете, Елизавета Марковна, как это вредно! Я была в санатории, где нам рассказывали о том, как именно влияет курение на здоровье человека. Нет, вы не представляете! Да-да-да, и лёгкие, и печень даже страдает!

— Надо же, и печень?!

— Да-да-да!