Выбраковка

– Угадал, – согласился Гусев, трогаясь с места и пристраивая машину в хвост колонне группы Мышкина. – Увидев игольник, клиент начинает метаться, искать укрытие. А когда заходит компания с большими красивыми пистолетами, тут сразу все впадают в ступор. Ты бы видел, какая там немая сцена образовалась, когда Мышкин очередь в стену засадил! Один деятель чуть в бассейне не утонул.

– Тех самых пятерых взяли?

– Угу. На редкость сплоченный коллектив попался. У них даже на всех одна девица была. Ну про эту-то братию можно забыть, их, считай, нет больше. А вот те субчики, на которых ты напоролся – занятный случай. Прямо руки чешутся узнать, кто такие.

Валюшок провел ладонью по виску. Голова болела, именно с той стороны, куда чуть не попал вражий башмак.

– Я для себя выводы сделал, – сказал он. – Больше не повторится.

– Хотелось бы. Ничего, Леха, все самое интересное еще впереди. Как тебе первый рабочий день? Мало не показалось?

– Это уж точно. Часто так?

– Да что ты! Сегодня была просто фантастическая смена. Обычно тоска смертная. Оборванца нищего сгребешь, ментам передашь – и то праздник. Иногда до того скучно, что сам начинаешь на свою задницу приключений искать. Мы ведь действительно очень хорошо почистили Москву.

– А кто такой Бобик? – вспомнил Валюшок препирательства в мобильном штабе.

– Наемный убийца, бывший оперативник ГРУ. При задержании двоих наших застрелил, одного ранил. Его у нас менты выпросили, вот, как моего приятеля Шацкого. Хотели на заказчиков выйти. Так этот Бобик прямо по дороге в СИЗО удрал, да еще и в Америку. Одна радость – не вернется.

– Почему не вернется?

– Потому что он для начала всех своих заказчиков нам сдал. Раскололся как миленький. И заказчики эти ждут Бобика с распростертыми объятьями. Понял? Смотри, не сболтни. Информация закрытая.

– Как раз ничего не понял, – обескураженно пробормотал Валюшок. – А зачем тогда он Петровке нужен был?

– Я же говорю – на заказчиков выйти.

– А… Э-э…

– У АСБ тоже есть свои интересы в этом мире, – усмехнулся Гусев. – И иногда они расходятся с интересами МВД. Бобик работал на таких людей, которых нет смысла трогать. Их выбраковка повлекла бы за собой новый дележ власти. А народу что нужно? Покой и стабильность. Ну, мы ему покой и обеспечили. Сделали кое-кому внушение, получили гарантии, что безобразие с заказными убийствами не повторится…

– …и Бобика в Америку сплавили, – заключил Валюшок.

– Совершенно верно.

– Чего-о?

– Вот именно так, как ты сказал.

– Ничего не понимаю, – в очередной раз признался Валюшок. – Слушай, Пэ, а ты-то откуда все это знаешь?

– От верблюда, – дружелюбно объяснил Гусев.

– А мне зачем рассказываешь?

– А я вообще трепло. Болтун я известный.

Валюшок обиделся и надолго замолчал. Машина катилась по бульварам. За окном Москва наслаждалась тихой летней ночью, и количество обнявшихся парочек на скамейках предвещало скорый демографический взрыв.

– Господи, до чего же я люблю этот город… – пробормотал Гусев. – Иногда, знаешь, такое зло берет – ну почему, ну за что мне в нем не удалось вволю пожить, а?

– То есть? – хмуро буркнул Валюшок.

– Старый я уже, – вздохнул Гусев. – А когда был молодой, здесь и шагу нельзя было ступить, чтобы на какую-нибудь сволочь не наткнуться. Именно тогда, когда так хотелось всем улыбаться, всех любить, просто радоваться жизни… Теперь-то кругом одни улыбки, а мне это уже вроде бы и не надо.

«Еще как надо, – подумал Валюшок. Отвернулся, попробовал отвлечься – за окном действительно было красиво, – но перед глазами так и маячил проклятый ботинок. На толстой кожаной подошве с мощным рантом. – Интересно, предыдущих своих ведомых Гусев так же по-дурацки потерял? У него ведь тройка была».

– Слушай, Пэ, – начал Валюшок осторожно. – Заранее извини, если много на себя беру… Что случилось с твоими ведомыми? Ну, которые были до меня?

Гусев закусил губу.

– Прости, – Валюшок понял, что действительно рановато начал задавать такие вопросы. – Прости.

– Ерунда, – бросил Гусев. – Как сказал бы мой приятель Данила – «Расслабься, бывает…». Знаешь, Лешка, кажется, мне уже не больно это вспоминать. Хотя… Хотя ведь это я их угробил. Сам.

Он замолчал, и Валюшок не решился уточнить, что именно Гусев имеет в виду.

* * *