Выбор жанра

Лежа на мокром холодном мхе, Мбонга Иль Рауне видел, как из кустов вынеслись железные жуки, которыми управляли белые люди, и понеслись по болоту. Вспомнилось, как Лути Иль Мауни говорил, что любимое развлечение белых людей – устраивать сафари. Сафари на языке Иль означало – поедать мертвых, и Мбонга Иль Рауне никак не мог взять в толк, как белые люди могут получать удовольствие от этого пускай и священного, но противного ритуала.

Два жука неслись чуть в отдалении от четырех оставшихся. Они явно убегали, а остальные догоняли их – догадался Мбонга Иль Рауне. Затрещал громкий нечеловеческий кашель, который, как рассказывал Лути Иль Мауни, нес страшную смерть. Лути Иль Мауни показывал Мбонга Иль Рауне маленький железные квадратики с заостренным концом и рассказывал, что это пули, и они выплевываются белыми людьми из больших железных трубок и несут поймавшим их страшную смерть.

Мбонга Иль Рауне догадался, что громкий нечеловеческий кашель, которыми обменивались жуки убегающие и жуки преследующие, принадлежал большим железным трубкам, из которых белые люди посылали друг в друга пули.

Большая железная птица, очертив по небу круг, возвращалась. Проходя над убегавшими жуками, она выронила еще несколько яиц, которые настигли цель. Одно яйцо упало перед жуком и выбросило его в воздух со страшным грохотом. Жук стал кувыркаться, словно объелся дурман-травы кри-мри, которую воскуривает шаман племени Иль перед тем, как начать священный ритуал, посвященный богу плодородия Руильяни А-Марха. Второй убегающий жук плюнул огнем, и один из преследователей разлетелся на куски с визгом и грохотом.

Мбонга Иль Рауне в любопытстве приподнялся, чтобы получше разглядеть происходящее, и обнаружил, что прямо на него несется убегающий жук. Мбонга Иль Рауне завизжал в ужасе, словно девчонка, обнаружившая в своей плошке с похлебкой из злаков растения рутшу лягушку, и жук-беглец разорвался изнутри, обдав огнем и осколками обезумевшего Мбонга Иль Рауне.

Жуки-преследователи настигли горящего беглеца и остановились. Из жуков выбрались люди. Большинство из них было белыми, но присутствовали и чернокожие. Они забормотали о чем-то, обсуждая происшедшее.

Над уткнувшимся лицом в мох Мбонгой Иль Рауне нависла тень.

– Что ты делаешь здесь, во имя Лунати А-Кхана, Мбонга Иль Рауне?!

Мбонга Иль Рауне узнал голос. Он приподнялся и посмотрел. Над ним стоял Лути Иль Мауни, товарищ по детским играм, которому лишь в следующем году предстояло пройти обряд посвящения в воины.

– Я шел в деревню Луанди Иль Муанди, – ответил Мбонга Иль Рауне и отметил, что его товарищ Лути Иль Мауни сжимает в руках железную трубку для плевания пулями.

– Ты жених Луанди Иль Муанди?

– Да. Я жених Луанди Иль Муанди. А она моя невеста.

– А ты знаешь, что отец Луанди Иль Муанди – Рабпон Иль Муанди – обещал ее мне? – спросил Лути Иль Мауни с угрозой в голосе.

– Я не знал об этом, Лути Иль Мауни. – испуганно пробормотал Мбонга Иль Рауне.

– Мне жаль, Мбонга, – произнес Лути Иль Мауни, наводя на Мбонга Иль Рауне железную трубку для плевания пулями. – Когда ты увидишь Лунати А-Кхана, поклонись ему от меня.

Грянул выстрел, и Мбонга Иль Рауне увидел, как потемнело небо.

– Заколебали уже эти боевики. Найди что-нибудь почётче.

ЩЁЛК

– Не, маман, больше ничего приличного нет, – сын выпустил пульт из четвёртого правого щупальца, и коробочка с разноцветными огоньками поплыла. Достигнув зубцеобразной стены, она была всосана внутрь.

Экран погас.

Аквариумоподобная комната казалась абсолютно пустой. В ней не было ничего и никого, кроме двух омароподобных существ с ветвистыми щупальцами. Двенадцать щупалец у большого омара – особи женского пола, и восемь у малого – особи мужского пола. Омары раскачивались в метре от пола. И скучающим взглядом глаз, раскачивающихся на тонких стебельках, провожали экран аквовизора, впитываемого стеной.

– Расскажи, мама, о людях, – попросил омар мужская особь, и его глаза в просительном движении переплелись.

Уличный свет, бьющий сквозь прозрачные стены комнаты, померк, и тут же вспыхнули неоновым мерцанием стены.