Выбор всей жизни

– Садитесь, Николай Васильевич. Что-то много в последнее время у руководства Минздрава, да и не только у них, претензий к руководимому вами отделению. Значительно больше, чем к другим. Нехорошо, ослабили контроль за сотрудниками, не чувствуется вашей руководящей роли. Увлеклись операционной работой. А ведь заведующий отделением не столько практический врач, сколько организатор.

Николай Васильевич только слушал. Похоже, его мнение или оправдания в свою защиту никого не интересовали.

И, как итог длительного выступления главного врача, из уст того прозвучало:

– В общем, начальством принято решение отстранить вас от руководства отделением. Вот приказ. Ознакомьтесь и распишитесь.

Такого поворота событий Николай не ожидал. Порицания, выговоры – да, но не отстранения от должности.

Он прочитал приказ. Строки прыгали, суть приказа доходила не сразу, и ему приходилось перечитывать текст снова и снова. Его снимали с должности за многочисленные недостатки в работе и переводили рядовым хирургом.

Николай в душе вскипел. За что? За надуманные обвинения? Принять приказ и смириться? Ни за что! Тем не менее он начертал свою подпись и подвинул приказ Виктору Сергеевичу.

– Можно мне лист бумаги?

– Пожалуйста.

Главный врач перевёл дух. Видно, затея Минздрава с приказом ему и самому не нравилась – ведь он-то хорошо знал цену всем своим заведующим отделениями.

Николай написал заявление об увольнении по собственному желанию с завтрашнего дня и подал его главврачу. Тот прочитал, вскинул глаза на Николая и откинулся в кресле:

– Ну зачем же так остро реагировать? Николай Васильевич, в отделении же вы остаётесь, и от операционного стола вас никто не отстраняет. Пройдет время, глядишь – уляжется, вернетесь на свою должность.

– Вы полагаете, я за должность заведующего держусь? Невелик начальник! Обойдусь.

– Не надо кипятиться, Николай Васильевич, не надо вставать в позу! Это вы сгоряча. Завтра одумаетесь, жалеть будете. Возьмите заявление назад.

– Никогда. Решение окончательное. До свидания.

Под осуждающим взглядом главврача Николай вышел из кабинета. Несколько оглушённый внезапными событиями, он прошёл в свой кабинет и стал собирать личные вещи. За многие годы их в кабинете набралось довольно изрядно, два увесистых пакета.

Ну, вот и всё. Он обвёл взглядом ставший вдруг чужим кабинет. Горечь от происшедшего заслонила, отодвинула на второй план естественный в такой ситуации вопрос: а кто будет его преемником? Кому сдавать дела? А впрочем, с сего часа это забота уже не его, а руководства. Наверняка, когда готовили приказ о его отстранении, уже подыскали подходящую кандидатуру. Лишь бы не из «варягов», а из своих, чтобы не ломали налаженный порядок.

Он отдал ключ от кабинета старшей медсестре:

– Куда это вы собрались, Николай Васильевич? Да ещё с вещами?

– Ухожу, Нина Петровна. С завтрашнего дня я не заведующий, да и вообще в больнице не работаю.

Нина Петровна, с которой он плечо к плечу проработал десяток лет, всплеснула руками и охнула:

– Как же это так?

– Неугоден стал. До свидания.

Он спустился на лифте, подошёл к своей машине на стоянке и забросил пакеты в багажник. Придётся ещё завтра прийти – пробежаться с «бегунком» по разным службам, получить трудовую книжку и расчёт.

Машину забирать со стоянки он не стал – всё равно завтра приходить.

Домой он не пошёл, а поплёлся. Голова была пустой, никаких мыслей и эмоций – слишком силён был психологический шок.

Николай прошёл уже большую часть пути, когда свернул в переулок. Там стояла небольшая старинная каменная церковь Святой Богородицы. Не сказать, что Николай был воцерковлённым человеком. Да, он был крещён, иногда бывал в церкви, но по праздникам – на Пасху и другие двунадесятые торжества. А теперь ноги сами принесли его сюда. Видно, Божий промысел.

Он вошёл, перекрестившись у входа, в намоленный веками храм, купил свечку и поставил её перед иконой Пантелеймона. Неумело помолился, постоял – куда теперь торопиться? А в храме на душе спокойнее, светлее, и вроде как очистился перед строгими ликами святых.

Сколько он так простоял, и сам не знает. Очнулся от того, что его тронула за рукав прихожанка:

– Простите, вам плохо?

– Нет, спасибо, ничего.

Придя домой, Николай уселся на диван. Семья разрушена, любимую работу он потерял. Скоро сорок пять, самое время подвести итоги. А что подводить, когда за спиной руины? Выходит, зря и жил. Суетился, о чём-то хлопотал – и всё прахом пошло.

По своей природе, как и большинство мужчин, Николай был за патриархат – не деспотичный, а мягкий. Мужик должен мамонта выследить, убить и притащить к пещере, а уж разделать его и приготовить – это дело женщины. Женщина – это в первую очередь быт, дом, крепость, крепкий тыл, куда ты возвращаешься и где можно снять доспехи, поставить в угол оружие и расслабиться. Вокруг свои – жена, ребёнок, можно отдохнуть, отмякнуть душой. Здесь мужик – как улитка без панциря, беззащитен.