Выбор (СИ)

Лизе иногда казалось, что Соболев проводит в больнице больше ночей, чем в собственном доме, да и самой пришлось заменить заболевшего коллегу и выйти на несколько незапланированных ночных смен. А в дневное время работа поглощала настолько, что во всем этом круговороте для личной жизни не оставалось места. Иногда даже посещали мысли, будто все, что было, просто приснилось.

Дверь в кабинет внезапно распахнулась, и вошедшая медсестра бросилась к ней с явным облегчением.

— Елизавета Андреевна, как хорошо, что вы здесь! У нас срочная операция, а Карина Евгеньевна не успевает приехать, у нее что-то с машиной случилось. Вы ведь свободны сейчас? Сможете ассистировать?

Лиза кивнула, борясь с подступающей паникой. Чувства прочь! Сейчас на первом месте работа и думать надо только об этом. И никакие личные отношения не должны влиять на ее профессионализм.

Когда несколько минут спустя она вошла в операционную, все остальные уже были там. И Павел. Он стоял спиной к ней, у кресла, на котором лежала пациентка, но будто почувствовал присутствие Лизы и обернулся. Их глаза встретились. Всего на мгновенье. И в это короткое мгновенье ей показалось, что в помещении больше никого нет, кроме них двоих. Мужчина не произнес ни слова и отвел глаза так же быстро, устремляя взгляд на пациентку, но Лиза вдруг испытала чувство, которое ей было неведомо прежде. Показалось, что для Соболева она не просто женщина, с которой он спит, что у них что-то есть впереди. Или что-то может быть. Большее, чем сейчас и чем то, что она представляла в своих мечтах. Общее будущее.

Конечно, сейчас размышлять об этом было совершенно неуместно, и Лиза приказала себе настроиться на операцию.

— Вы впервые ассистируете Павлу Владимировичу? — шепотом поинтересовалась медсестра.

Лиза кивнула.

— Тогда вы сможете по-настоящему убедиться в том, насколько он талантлив. Не устаю смотреть на его работу!

Ну вот, очередная поклонница доктора Соболева. Понимая, что не имеет права на ревность, Лиза все же должна была признаться самой себе, что испытывает именно это чувство. Ей не хотелось делить Павла ни с кем, ни с этой разговорчивой медсестрой, ни с другими в влюбленными в него женщинами, которых, как она уже успела убедиться, было немало.

— Давайте займемся делом! — оборвала она излияния девушки и подошла к креслу, становясь рядом с анестезиологом. Все после. Закончится операция — и можно будет все обсудить с Павлом, а пока нужно сосредоточиться на работе.

Но как бы там ни было, медсестра оказалась права: работал Павел действительно виртуозно. Лиза, как завороженная, следила за его руками, за четкими, отточенными движениями. Последний раз испытывала такое чувство еще в институте, когда любовалась работой профессора, преподающего у них хирургию. Ей определенно было чему поучиться у Соболева. Эта мысль заставила вспомнить об их противостоянии, и Лиза вздохнула. В который уже раз приходится думать о том, что она поспешила принять предложение Левцовой. Место заведующего Павлу подходило намного больше. Тем более, что этому отделению он посвятил столько времени и сил.

— Что произошло? — уточнила она у медсестры, кивнув в сторону пациентки и собираясь таким образом отвлечься от неуместных сейчас рассуждений.

— Авария. Водитель был пьян, не заметил переключения светофора, рванул на красный. Сбил прямо на переходе. Хорошо хоть хватило ума вызвать скорую, а не уехать с места происшествия.

Ее качнуло. Лиза отступила от стола, пытаясь найти опору, но глаза заволок странный туман, и она будто провалилась в вязкую удушливую темноту.

Очнулась от того, что в нос ударил резкий запах нашатыря. Глотнула воздуха, пытаясь справиться с навалившейся слабостью, а потом медленно открыла глаза. Она лежала на кушетке в ординаторской. Рядом с испуганным видом стояла Татьяна Олдина.

— Как вы себя чувствуете?

Лиза поморщилась, попытавшись встать.

— Нет, лежите, лежите, — приказала доктор. — Голова не кружится?

— Нет, — Ильина прислушалась к своим ощущениям. — Что со мной случилось?

— Вам стало плохо в операционной. Давление резко упало. Вы сегодня завтракали?

— Конечно, — такое предположение показалось нелепым. — А как операция? Закончилась? Все хорошо?

Олдина не успела ответить — дверь в кабинет распахнулась, и влетел Павел. Впился глазами в Лизу, оценивая ситуацию, и, кажется, выдохнул с облегчением.

— Татьяна Сергеевна, вы нас не оставите? — та кивнула, выходя в коридор, а мужчина опустился рядом с кушеткой, беря Лизу за руку.

— Как ты?

— Нормально. Как операция? Ребенок жив?

— И ребенок, и мать в порядке. Меня сейчас больше волнуешь ты.

— Да все нормально со мной, правда, — она подняла глаза на Павла и через силу улыбнулась. — И прости за такое непрофессиональное поведение.

Мужчина нахмурился.

— О чем ты говоришь?

— Я должна была тебе помогать, а сама свалилась в обморок. Не понимаю, как могла такое допустить, — ей действительно было дико неловко. — Воспоминания навалились. Как будто заново пережила все, что случилось тогда. Прости.

— Перестань сейчас же. Тебе не за что извиняться.

— Чуть не сорвала операцию.

Он покачал головой.