Выбор сердца

Елена Владимировна в этот день собралась по совету знакомой подыскать ресторан для свадьбы. Молодежь с собой не взяла. Еще их спрашивать! Мало того что все расходы по свадьбе ложатся на них, родителей, так еще и предоставить молодым право выбора? Жанна, понятное дело, выбрала бы лучший ресторан в центре. Сама ее так воспитала. И это было бы уместно, оплачивай свадьбу жених или его родня. Родителей будущего зятя Елена не видела и в гости не звала. Достаточно и того, что придется лицезреть их на свадьбе. Паша говорил, что его родня продуктами поможет, кабанчика зарежет. Господи! Подумать только — кабанчика! Это после того как Елена чуть было не стала свахой первого заместителя посла. Какая все же несправедливость! Ее Жанночка, ее красавица станет женой какого-то деревенского выскочки, который в детстве хвосты быкам крутил. Какой был Виталик! Дипломат! Отец ему наверняка теплое местечко подготовил. Жанна — дура! Не смогла удержать такого парня. Надо было приложить все усилия, не спать, не есть в той Греции, только и думать, как бы ему угодить. Заинтересовать, увлечь, да так, чтобы он уже не мыслил своей жизни без нее. А ее беспечная дочка веселилась, плавала, загорала и не собиралась никому угождать. И вот результат — Виталик сказал, что ему с ней неинтересно. Что она — глупа и невежественна. А сколько раз она внушала дочери, что надо читать книжки и смотреть не одни сериалы, чтобы выглядеть в глазах перспективных мужчин достойно. Но Жанна ждала от жизни сказки. Вот и получилась сказочка — чем дальше, тем страшнее…

Такие мысли занимали Елену Владимировну, когда она вышла из ресторана. Ей удалось договориться об аренде зала с возможностью донести свои закуски и спиртное. Вот пусть родня Паши и старается — режет своего кабанчика, покупает водку — с их стороны наверняка больше народа будет, знает она эти сельские кланы!

На улице моросило. Ее норковая шуба была влажной, а мех этого не любит. И от всего этого — мерзкой погоды, мокрой шубы, неприятных предсвадебных хлопот — у Елены Владимировны совершенно испортилось настроение. Она подняла руку, останавливая машину. Рядом с ней притормозила черная, блестящая от дождя «мазда».

— Елена Владимировна? — Дверца распахнулась шире. — Это вы? Садитесь!

Это был Дима. Она сразу узнала его, хотя он изменился. Изменился — мало сказать. Он стал таким ухоженным, лощеным. Мощные плечи облегала кожаная куртка, темные волосы были аккуратно уложены в короткой стрижке. А машина какая! Просторная, новая. Сиденье с подогревом — сквозь одежду чувствуется. Неужели собственная? Или водителем работает?

Дима уверенно вел машину, время от времени поглядывая на притихшую Елену Владимировну, и вежливо интересовался:

— Как ваши дела? Как Жанна?

В голове Елены зазвенел колокольчик, и ей сразу стало так легко, словно гора с плеч свалилась. Слава тебе господи! Вот их спасение! Вот он, ее будущий зять! Она же его с пеленок знает! С Жанночкой десять лет в один класс ходили. Семья городская. Парень воспитанный, годами проверенный. В Жанночке души не чает. Елена Владимировна как-то упустила из виду, что дочь ее вот уже лет пять даже не виделась с ним. А за это время могло произойти что угодно. Дима мог уже жениться!

И она стала с большей словоохотливостью беседовать с ним, выясняя попутно все, что ее интересовало. Нет, не женат пока, слава богу. Замдиректора фирмы! Машина — его собственная. Строит квартиру в новом районе! Вот это зять! Вот это перспектива!

— Жанночка тоже работает в… — И она с гордостью произнесла полное название консалтинговой компании, не распространяясь о скромной зарплате дочери и о том, что она выполняет самую несложную работу.

— Замуж вышла? — Дима спросил это словно между прочим, но ей показалось, что в его словах промелькнула надежда.

— Нет, — протянула Елена. — Уже не знаем, что и думать! Уж столько женихов пороги оббивают, а она все — нет и нет.

— Что ж так?

— Не нравится никто. Тебя забыть не может… — со вздохом ответила Елена Владимировна и внутренне похвалила себя. Сказала как надо: не навязываясь, но сожалея, словно правда случайно вырвалась.

Дима замолчал. Даже в сумерках она увидела, что он смутился.

— Что ж не позвонишь никогда? — ласково спросила она, не давая ему времени опомниться. — Когда-то так с Жанной дружили. Хоть бы просто так когда зашел, на чаек. Рассказал что да как…

— Я думал, Жанна замужем, давно меня забыла.

— Что ты! Разве первая любовь забывается? Это вы, мужчины, легко меняете девушек, а женщина свою первую любовь всю жизнь помнит. Ну да ладно. Как там твои родители поживают? Я хорошо помню твою маму — так молодо всегда выглядела, прямо девочка! Всегда такая стройненькая, в брючках.

— Она и сейчас стройная, и по-прежнему брюки носит. Преподает в том же институте. Заведует кафедрой.

Елена Владимировна перевела разговор в это русло и больше к теме первой любви дочери благоразумно не возвращалась. Но напоследок напомнила:

— Так не забудь, позвони.

— Привет Жанне.

— Передам. Спасибо, что подвез.