Выбор пути

Голова снова начала болеть. Я потер виски пальцами и решительно отбросил мысли в сторону. Нужно до работы добраться, сесть за стол и попробовать что-нибудь сообразить. Рейна нужно подтягивать, хочется мне этого или нет. Как бы мне не хотелось оградить друга от возможных нежелательных последствий, Рей — прежде всего сильный эриль. Он итак все поймет, хуже будет, если поймет сам, а не узнает от меня. Да и от помощи эриля нельзя отказываться. У нас пока слишком шаткое положение.

— Девочки, это же Марк Шеппель! — взвизгнула какая-то девушка. Я невольно перевел взгляд в ту сторону, откуда раздался вскрик и остолбенел — симпатичная девушка в элегантном пальто указывала на меня своим подругам. И тут до меня дошло. Я же вчера прогремел на весь мир именно как Марк Шеппель. Меня никогда не узнавали, как наследника Ареса Неймана, более того, меня никогда не узнавали, как Деймоса Неймана, хотя я появлялся, хоть и редко, на фотографиях в газетах и журналах, да и на телевидении пару раз мелькал. И вот теперь, стоило какому-то растрепанному чучелу пару минут вещать в эфире о заговоре с выпученными глазами, и меня стали узнавать на улице. Девушки переглянулись и начали подходить ко мне. Я нервно оглянулся, откуда-то из глубин моей темной души начала подниматься паника, а вокруг меня стали останавливаться люди, привлеченные вскриком. Те, кто шел не в одиночестве, принялись перешептываться, и старательно глазеть в мою сторону.

Бросив очередной отчаянный взгляд на дорогу, я, наконец, заметил такси и поднял руку.

Таксист тоже меня узнал. Пришлось всю дорогу отвечать на вопросы. Прежде чем попасть на площадь Правосудия я заехал в салон, торговавший телефонами. Моя слава явно меня опережала. Такой быстроты обслуживания я добивался только в те редкие моменты, когда продавцы точно знали, что перед ними Нейман.

Мою просьбу восстановить утраченную симкарту со всеми записями, которые хранились очень долго где-то в недрах Сети, удовлетворили сразу же после моего скромного замечания, что телефон пострадал при вчерашнем нападении на кафе.

— О, мистер Шеппель, — прощебетала продавщица. — Нам стоит ожидать репортаж на эту тему?

— Возможно, — пробормотал я, думая о том, а что сейчас будет делать настоящий Марк Шеппель и почему никто не обращает внимания на то, что этот журналист второсортного телевизионного канала просит восстановить сим карту Неймана при этом предоставляет документы на его имя? Видимо, телевидение, как всегда во все времена затуманивает мозги обычным работягам, не слишком одаренными интеллектом, которым так мало нужно после тяжелого рабочего дня — посидеть с бутылочкой пивка у экрана телевизора. Нужно взять это на вооружение. Человеческий фактор и стадное чувство, как показывает практика, невозможно искоренить даже апокалипсисом и многовековыми войнами.

Таксист высадил меня за двести метров от СБ, ближе подъезжать кому бы то ни было запрещалось. Впервые в жизни с меня не взяли оплату, попросив вместо денег автограф.

Андре ждал меня на крыльце.

— И почему ты не воспользовался координатами для портала? — он сурово изучал меня, возвышаясь на целую голову и скрестив руки на груди.

— Мне нужно было телефон купить, — пробормотал я. — Если ты злишься на меня за то, что произошло вчера в президентском дворце…

— Нет, Дей, я не злюсь, я в ярости, — Андре шагнул ко мне, схватил за шкирку и как нашкодившего котенка втащил внутрь ставшего неприступным здания.

Перед тем как за нами захлопнулась дверь, я увидел, что привезший меня таксист сидит в машине и что-то кричит по телефону, яростно при этом жестикулируя.

Я встряхнул головой и снова посмотрел на зеркало, криво ему усмехнулся и все же помахал рукой.

Буквально сразу щелкнул замок и дверь распахнулась. В комнату вошла бледная Ванда.

— А ты разве не на больничном листе в родительском доме, восстанавливаешь нервы?

— Ты издеваешься? — в голосе Ванды прорвались рычащие звуки.

— Вэн, прости, но у нас с Лео не было выхода.

— Знаешь, всем доподлинно известно, что даже у съеденного человека есть два выхода. А если ты имел в виду фразу: «у меня не было выбора», то могу тебя еще раз разочаровать — выбор есть всегда: пятьдесят на пятьдесят и это как минимум. Ты меня поправь, если я что-то путаю? — я промолчал. Моего энтузиазма и ерничества надолго не хватило. — Так откуда у тебя не было выхода? — Ванда как многие другие близкие мне люди скрестила руки на груди, закрываясь от меня. — Что бы вы не задумали, вы могли бы поставить в известность хоть кого-нибудь! А если бы с вами что-нибудь случилось? Мы бы даже не знали, где ваши трупы искать, прежде чем в гроб положить! Это при условии, что было бы, что ложить в гроб.

— Класть…

— Лучше заткнись! — она подошла к столу и сильно стукнула кулаком по столу. Я с вялым любопытством посмотрел, не осталась ли вмятина. Не осталась. Хорошие столы, добротные.

— Вэн…