Выбор пути

В начале сентября заложили новый большой бурт с кирпичами на обжиг, и рядом с ним — поменьше, в нем были небольшие пластины черепицы. Тлели кучи засыпанных землёй дров, пережигаемых в древесный уголь, дымили ямы, в которых стали вытапливать смолу и деготь. Коптильни работали круглосуточно, к ним добавились ещё несколько, перерабатывая дикие груши и птицу.

Тележки, мой первый вариант, а затем и двух, четырехколесные, существенно облегчили переноску грузов. Работы значительно ускорились, лесные тропинки расширялись, чтобы там мог проехать новый транспорт.

Над оградой сооружали настил, ее верх украсили острые колья, под углом направленные наружу.

Люди на время отложили ссоры, и спешили подготовиться к зимовке. Но иногда я ловил на себе хмурые, а то и злые взгляды. Теплая и беззаботная атмосфера, когда небольшое племя жило на берегах Тихой, исчезла навсегда.

Брага перестала играть, запах спирта чувствовался вполне отчётливо, пора было приступать к перегонке. В качестве конденсатора я применил наклонную чугунную дверку для новой плавильной печи, нарастив на ней высокие глиняные борта и залив холодную воду. Капли спирта стекали по наклонной поверхности в поставленную миску, и вскоре я уже набрал немного мутноватой жидкости. Первую порцию пришлось вылить, слишком уж несло от нее сивушными маслами, но остальное получилось собрать. Так я стал обладателем полутора литров довольно крепкого самогона, который после фильтрования через древесный уголь и станет изюминкой предстоящего торжества.

В середине октября мы восстановили и модернизировали разрушенную печь. Вторая плавка прошла спокойнее, и за неделю работы племя получило еще полтонны железных криц. Большую часть чугуна я разлил в формы, и количество наличных денег возросло на порядок. Провели взаиморасчет, по результатам которого часть людей стали обладателями новых вещей и инструментов, часть — владельцами увесистой связки денег. Этот же расчет выявил и откровенных лентяев, и градус недовольства снова подскочил вверх.

Я это видел, но надеялся, что предстоящие гуляния на одной, общей для всех пар, свадьбе, немного разрядит обстановку.

Подготовку начали уже давно:

— Во-первых, шили церемониальные головные уборы — шапки из волчьего меха, для женихов, и такие же, но с белой вставкой заячьей шкурки, для невест.

— Во-вторых в кузнице ковали пары ножей, острых, с удобными деревянными рукоятками под мужскую и женскую руку.

— В-третьих, собирали десятки светильников — небольших горшочков, наполненных застывшим жиром, и фитилем из тонкой плетёной веревки на железной подвеске. Эти лампадки станут символом нового семейного очага.

Ещё в начале месяца в Лантирск подошла большая ватага парней из рода Медведей, но их ждал неприятный сюрприз — принесенные каменные орудия для выкупа невест уже никого не интересовали. Некоторую ценность представлял мед, налитый в два здоровенных бочонка, выдолбленных из цельного дерева, но этого было мало.

В результате, взяв инструмент в аренду, эта строительная бригада под моим руководством начала постройку резиденции вождя. Целыми днями работая без отдыха, к концу месяца они возвели первый дом в центре города.

Постройка была непривычно большой — две круглые глинобитные стены на каркасе из бревен, в пять и два с половиной метра высотой, и диаметром в десять и двадцать метров соответственно. Внутреннее кольцо было жилым, в его центре выложили большую кирпичную печь, по типу шведской. Над ним находился второй этаж, пока ещё без перекрытий. Внешнее будет отведено под хозяйственные и складские помещения. Для соединения особенно ответственных узлов в кузне выковали толстые железные гвозди. Крыша невысокая, от печной трубы ряды черепицы спускались вниз под углом около 15°, но издали все равно огромный двухярусный конус производил незабываемое впечатление…

Жить внутри ещё было нельзя, постройка сохла, нужно было делать перегородки, двери, спальные места и полки хранилищ, но постройку я принял. За проделанную работу каждый строитель получил полный комплект железного оружия и инструментов, с таким и свататься не стыдно.

Календарь решил изменить — оставались все те же привычные мне из будущего двенадцать месяцев, но дней в них стало тридцать, а длинна недели сократилась до пяти. Оставшиеся пять, а каждые четыре года — шесть дней, объявлялись праздничной неделей, в это время будем отмечать Новый год. Большой щит из гладко обструганных досок теперь стоял возле моей юрты, и теперь я каждый день вырезал ножом новую дату, подкрашивая цифры сажей.

Сегодня у нас пятое ноября, и долгожданный для многих, в том числе и для меня, день настал!

Так как я сам был участником, проводить церемонию доверили Тингу и Варике, его женщине. Дети постарше, обоих полов, должны были помогать ведущим.