Выбор пути

Мы только спустились с настила моста, и приготовились толкать телегу вверх по склону, когда Тинг скомандовал остановку. Глава Горностаев подошёл к берегу, и в свете факела мы видим скорчившегося у воды старика в таком же травяном наряде. Он лежит на боку, прижав согнутые ноги к животу и обхватив колени руками. Я подношу руку к его лицу — дышит!..

— Тур, давай его на телегу!

Вдвоем мы без труда подняли старика и положили его рядом с подвинувшимися детьми. Из его рук выскользнул тяжёлый мешочек, и, ударившись о землю, разорвался. В стороны покатились переливающиеся всеми цветами радуги камни и блестящие кусочки золота…

Снова моя промашка — в суматохе мы не оставили ежедневную корзину с рыбой. А этот старик ничего не забыл. Придя к мосту и не обнаружив ничего съестного, он так и остался на месте, смысла возвращаться к своим для него уже не было.

Едва мы поднялись по невысокому склону выше, как стал виден Лантирск, светящийся в темноте множеством огней. Ворота открыты, между городом и рекой уже стоят девять юрт, ещё столько же спешно собирают десятки людей.

— Стоим здесь, ждём. Только когда наши люди уйдут за стену, мы разместим «старых людей», и сами будем жить рядом. Две недели, Тинг.

— Ты боишься невидимых духов, живущих в грязи?

— Именно. Они настолько малы, что ни я, ни другие люди их не заметят. Но мы сразу увидим, если они начнут вредить.

— Если бы я мог их увидеть, то убил бы всех!

— Тинг, если Предки подарят нам долгую жизнь, я смогу тебе их показать. Даю слово!

Конечно, быстро простейший световой микроскоп мне не создать, изготовить линзы ещё та морока. Но нет ничего невозможного, если задаться правильной целью!

Мы простояли у реки ещё полчаса, пока последний человек не скрылся за воротами. «Старые люди», сбившись в тесную толпу, пытались хоть так согреть друг друга. К карантинному поселку мы почти бежали, отстающих сопровождал Тур.

В юртах уже сложены дрова и лежат охапки сена, не иначе из запасов конюшни притащили. Поджигаю сухое дерево, и как только костер разгорается, заношу туда детей и подталкиваю к огню взрослых. Только бы они пожар не устроили…

Вскоре подошли и отряды Рауга с Кангом. До утра мы периодически заглядывали в юрты, подбрасывая дрова, но вскоре «старые люди» с этим стали справляться сами. Девяносто шесть человек, не понимающих ничего из того, что им говорят…

Даже я с трудом различил десяток слов, имеющих хоть какой-то смысл — все варианты неандертальских наречий, доставшиеся мне после посещения Первой Пещеры, были именно неандертальскими, и, скорее всего, появились позже, чем странный язык этих людей. Его придется учить так же, как в самом начале учил Эрику и учился сам, терпеливо запоминая и произнося другие варианты названия предметов. В том, что «старые люди» смогут не только повторить, но и понять смысл новых слов, я не сомневался, между собой они переговаривались постоянно, выдавая длинные фразы с множеством щелкающих и свистящих звуков.

Из Лантирска вышли две группы охотников, а мы, хорошо отдохнув и вооружившись топорами, продолжили расчищать пространство у реки. В городе жизнь продолжалась, как и раньше — заработала кузня, к небу вновь потянулись многочисленные дымки прогоревших за ночь печей.

Через пару дней гости окрепли настолько, что стали выходить из юрт, и пытаться помогать лесорубам, стаскивая обрубленые ветви в кучи. Немногочисленные мужчины с восхищением рассматривали топоры, за несколько минут способные свалить небольшое дерево. Я крикнул часовым, и нам из города вынесли десяток комплектов одежды. Оделись, хоть и морщились при виде шкур. Ничего, потерпят — привычная им растительность не могла сейчас нормально согреть, а до плотных и теплых тканей мы ещё сами не доросли.

Пратт продолжал снабжать всех свежей рыбой, порой отплывая за несколько километров и выискивая глубокие ямы на реке. За ним и другими рыбаками, сидящими в лодках, наблюдали десятки глаз, «старые люди» успели оценить как сам транспорт, так и результативность ловли так любимой ими добычи. Чувствую, как только хоть немного освоят язык, от желающих присоединится к нему отбоя не будет…

Время пролетело быстро, и десятого ноября я снял карантин. Старых людей переселили за стены, заставив юртами большую часть свободного пространства. Теперь они привыкали к использованию выгребных ям, купанию и новым обязанностям и распорядку дня.

Хорошенько выкупавшись, вождь наконец смог сменить одежду и побыть с семьей. Ингвар чуть-чуть подрос, хоть и сильно отставал от своих ровесников, стремительно набиравших вес. Впрочем, на развитии это никак не сказывалось — ребенок уже хорошо держал голову, узнавал родителей и протягивал к нам ручки. А что мелкий — это не страшно, догонит со временем!