Выбор принцессы

Внезапно послышались громкие крики и ругань. Рейт изумлённо вскинул брови, на императорских приёмах, случалось, заводили смертельных врагов, заключали взаимовыгодные союзы, убивали и соблазняли, но никто ещё до сих пор не додумался устроить на таком мероприятии банальную драку! Это выходило уже за всяческие рамки! Принц-консорт зашагал туда, откуда доносились нецензурные вопли, и любопытствующие поспешно расступились, открывая ему дорогу. Рейт вышел на открытую террасу, где происходили заинтересовавшие его события, и замер, – не доходя нескольких шагов до дерущихся. Такого он не ожидал! Словно стремясь подтвердить его крайне негативное мнение о себе, во дворце на императорском приёме устроили потасовку двое претендентов на руку его дочери! Собственно, только по этой причине стражники до сих пор не вмешались в это безобразие, не решаясь прикоснуться к особам, принадлежащим к правящим семьям других государств. Великолепно! Принц поморщился и холодно приказал, не особо повышая голос:

– Прекратить!

Его услышали даже сквозь шум драки. Придворные попятились, видимо представляя себе последствия учинённого во дворце скандала, а виновники переполоха наконец соизволили обратить внимание на происходящее вокруг и подняться с пола. Рейт окинул их презрительным взглядом (если ему не изменяла память, перед ним в данный момент стояли представители правящих домов королевств Этог и Джариленг) и произнёс:

– Я не собираюсь выяснять, кто зачинщик, и тратить время на то, чтобы достойно наказать вас, пусть этим занимаются ваши отцы. Прошу вас обоих покинуть императорскую резиденцию и возвратиться в посольства ваших государств. Ваше присутствие здесь нежелательно.

В зале воцарилась нехорошая тишина. Принц-консорт был в своём праве, отказывая от дома гостям, не уважающим хозяев, но за всю историю Империи ни разу так бесцеремонно не выдворяли членов правящих семей других государств.

– И поторопитес-с-сь! – прошелестел невыразительный голос Императрицы. Никто не заметил, как она подошла к месту событий и встала рядом с мужем. Рейт молча отступил назад, подчёркивая, что последнее слово за ней, но всем своим видом выражая готовность настоять на своём. Он опасался, что Эфа по каким-либо причинам сочтёт его действия чересчур поспешными, но следующие её слова развеяли последние сомнения: – Я не с-с-считаю дос-с-стойными претендентами на руку моей дочери людей, с-с-спос-с-собных затеять безобразную драку перед придворными, которыми им, возможно, придётс-с-ся править!

Это был приговор. Драчуны попытались что-то сказать в своё оправдание, но послы, более искушённые в имперских традициях, поспешили увести их прочь. Для этих двоих кандидатов всё было кончено. Если Императрица публично признала их недостойными, значит, даже угроза войны с государствами, чьих правителей она оскорбила, не заставит её изменить своему слову. Но в этом случае такой жертвы и не понадобится. Устроить банальную драку из-за благосклонности женщины – не дуэль, не благородный поединок, а вульгарную драку! Да правители слова сказать не посмеют, чтобы не раздувать скандал и не напоминать всем и вся о том, что в их семьях вырастили деток, не имеющих даже минимального представления о правилах хорошего тона!

Рейт наблюдал за тем, как принцы понуро покидают приём, и ощущал одновременно и удовольствие, и недоумение. С одной стороны, он давно уже для себя решил, что эта парочка и близко не подойдёт к его дочери, а с другой, не мог понять, как даже самые избалованные и несдержанные наследнички умудрились настолько забыть об элементарном чувстве самосохранения, что устроили подобное безобразие. Им ведь теперь до конца жизни не отмыться от клейма вульгарных, грубых типов, не имеющих никакого понятия о том, как следует себя вести в приличном обществе. Не та репутация, которая может помочь в жизни члену правящей семьи с более чем эфемерными перспективами получить более-менее значительное наследство. Тогда в чём же дело?

Принц подозрительно покосился на спокойно стоящую рядом с ним Эфу, которая удовлетворённо наблюдала за поспешным бегством драчунов, и тихо вздохнул, стараясь ничем не выдать своих чувств. Он был готов держать пари на собственную корону (чувство самосохранения не позволяло сделать ставкой в игре жизнь даже при полной уверенности в успехе), что его любимая жена или её неуправляемые диины успели приложить руку к этому маленькому происшествию, как минимум спровоцировав участников. Рейт, припомнив, чему его учил Хальзар, чётко сформулировал в сознании свои подозрения и посмотрел на Эфу, вопросительно приподняв бровь. Выражения лица Императрицы не было видно за вечно скрывающей её лицо тканью, но веки над холодными янтарными глазами слегка опустились, подтверждая верность его выводов.