Выбор-побег

– Рота, стой! – объявил Генка. – До Сан-Анхелино, если верить географической карте, осталось метров триста пятьдесят. Надо отдышаться и привести одежду в порядок. Не следует привлекать – взлохмаченным внешним видом – внимания праздных и любопытных зевак.

– Не стоит заморачиваться, – посоветовал Егор. – Только драгоценное время потеряем – без должных на то причин.

– Что ты имеешь в виду?

– Сами всё увидите. Сан-Анхелино – самый безалаберный и легкомысленный городишко на свете.

– А какова численность местного населения?

– Наверное, тысяч десять-двенадцать. Только это, между нами говоря, ровным счётом ничего не меняет…

Через несколько минут они вступили на городскую территорию. Да, именно так – не в город, а на городскую территорию.

– Деревня деревенская, – тихонько ворчала Сашенция. – Ни одного современного приличного дома. Сплошные хижины, халупы и лачуги, построенные изо всего, что попалось под руку – из не струганных досок, обломков мебели, листов серого шифера, старых фанерных ящиков и пальмовых листьев, неряшливо обмазанных красно-коричневой глиной. Судя по характерным запахам, в этом заштатном населённом пункте и канализация отсутствует…

– Здесь даже кроватей нет! – похвастался Егор. – Жители предпочитают спать в гамаках. Тутошние аборигены – самые ленивые индивидуумы на нашей беспокойной планете. Они даже табуретки и стулья заменяют пустыми ящиками из-под бананов, апельсинов и ананасов.

– Охотно верю. Если судить по тем подозрительным личностям, что попались нам навстречу, в Сан-Анхелино и умываться не принято, а верхнюю одежду меняют не чаще, чем один раз в пять лет. Сплошные оборванцы и оборванки. Грязнули и замарашки…

– Ничего не поделаешь. Страна вечноцветущего лотоса, как выражался великий старик О Генри. Ведь, события, упомянутые в знаменитом романе «Короли и капуста», происходили именно в Сан-Анхелино.

– Ты не обманываешь? – на всякий случай уточнила Санька. – Вешать длинную лапшу на доверчивые женские уши ты, любимый, всегда был большим и непревзойдённым мастером.

– Чтобы мне всю оставшуюся жизнь пить только безалкогольное пиво! Я даже бывал в той древней избушке, где О Генри прожил двое суток. Там нынче обустроен маленький краеведческий музей его имени.

– А почему так мало? Всего-то двое суток?

– Побоялся, что затянет. Мол, незаметно для себя объестся цветками лотоса и уснёт, образно выражаясь. Воздух здесь такой – коварный и дурманящий. Из этих благословенных краёв редко кто уезжает. В смысле, по своей воле. Мистика сплошная.

– Н-да? – недоверчиво хмыкнула Сашенция. – Пока я не наблюдаю абсолютно ничего мистического. Живописные трущобы и романтические развалины, не более того.

– Утром я тебе продемонстрирую один занятный фокус, – пообещал Егор. – Если, конечно, проснёмся до рассвета. Впрочем, наверняка, проснёмся. Чтобы беззаботно и сладко спать в гамаках – нужен определённый навык. То бишь, устойчивая привычка…

Они прошли мимо величественного католического собора и повернули на широкую улицу, ведущую к Атлантическому океану.

– Какое необычное здание-сооружение! – Санька заинтересованно махнула рукой в сторону приземистого двухэтажного дома. – Скорее всего, его построили из деталей старинных парусных кораблей. Круглые иллюминаторы, стены обшиты досками, покрытыми крупными и мелкими ракушками. Что это такое?

– Это и есть пульперия «Белая ласточка».

– А почему ласточка – белая?

– Здешний аналог русской «белой вороны».

Дверь таверны была приметной – тёмно-фиолетовой, полукруглой, щедро оббитой кружевными полосами чёрного металла.

– Странный цвет, – заметил Генка.

– Морёный дуб, – охотно пояснил Егор. – Эта дверь от кают-компании стопушечного галеона «Эльдорадо», который перевозил серебряную руду из далёких перуанских рудников в средневековую Испанию. Это было, кажется, в самом конце легендарного семнадцатого века…. Потом «Эльдорадо» был атакован эскадрой подлого Эдварда Теча – по прозвищу Чёрная Борода, и после жаркой схватки взят на абордаж. Серебряную руду пираты перегрузили на свои фрегаты, а испанский галеон затопили, пробив в днище большие дырки.

– Зачем же надо было топить хорошее и крепкое судно? – возмутилась хозяйственная Сашенция. – Глупый, на мой взгляд, поступок. Недальновидный и несерьёзный.

– Это, любимая, как посмотреть. Галеон – очень тихоходное и неповоротливое судно. Следовательно, не годится для лихих пиратских рейдов. А торговлей Эдвард Теч никогда не занимался и выгодных фрахтов не брал…. Короче говоря, «Эльдорадо» был по-простому затоплен и пролежал на морском дне более трёх столетий. За это время древесина дуба, из которой была сделана дверь кают-компании, и «заморилась»…

Внутреннее убранство таверны изысканностью не отличалось.