Выбор по Тьюрингу

Брайан впустил ее в лабораторию, бросив быстрый взгляд на саквояж. Только после того как дверь за ними захлопнулась, она сказала:

– Там сверху десять тысяч старыми купюрами, большей частью двадцатками. Под ними все, что было в твоем списке.

– Замечательно, доктор! – отозвался Брайан, открыв саквояж. – Не трудно было все это купить?

– Ничуть, только заняло много времени. Я объехала несколько магазинов в Сан-Диего и Лос-Анджелесе, даже в Эскондидо побывала.

– Я тоже готовился. Один солдат по моей просьбе купил мне коробку для завтраков – вот уже две недели я ношу в ней бутерброды в лабораторию. В ней я и вынесу все это отсюда – по одной вещи зараз.

– Можешь мне ничего не рассказывать. Я только посторонний свидетель… О господи, что это?

Уголком глаза она заметила какую-то движущуюся фигуру и обернулась, но фигура скрылась в кабинете Шелли.

– Что вы там увидели? – с невинным видом спросил Брайан.

– Какой-то мужчина в шляпе, длинном плаще и темных очках. Похож на ненормального. – Увидев широко раскрытые глаза и невинное выражение лица Брайана, она нахмурилась: – Брайан, что это еще за фокусы?

– Сейчас покажу. Но я хотел сначала увидеть вашу первую непроизвольную реакцию. Ладно, пойдемте.

– Ну, первую реакцию ты видел. А если подумать, то этот тип напоминает мне какого-то состарившегося эксгибициониста.

Таинственный незнакомец показался в дверях кабинета, и она удивленно уставилась на него.

– Беру свои слова назад. Не просто эксгибиционист, а помесь эксгибициониста с опустившимся бродягой.

Брайан подошел к незнакомцу, размотал на нем шарф, снял темные очки и шляпу, под которой оказался цветочный горшок.

– Ничего более подходящего в качестве головы я пока не нашел. Мне понадобится голова от какого-нибудь манекена из витрины.

– Надеюсь, ты сам закажешь ее по почте? – с опаской спросила доктор Снэрсбрук.

– Ладно. Можешь снять все остальное, – сказал Брайан.

Таинственный эксгибиционист снял плащ, скрывавший его металлический корпус, стянул перчатки, брюки и туфли, расправил и развел широко в стороны ветвящиеся манипуляторы и снова превратился в машину.

– Я угадала – он и есть самый настоящий эксгибиционист, – рассмеялась доктор Снэрсбрук. – Скинул с себя все, вплоть до человеческого облика. – Потом она, догадавшись, перевела взгляд на Брайана. – Насколько я понимаю, Свен отправляется на волю вместе с тобой? Надеюсь только, что от его вида ни у одного из этих мальчишек-солдат не случится сердечного приступа. Маскировка эффективная, но, я бы сказала, несколько экзотическая.

– Спасибо, доктор, – отозвался Свен. – Я стараюсь как могу.

– Этой маскировки никто не увидит, – сказал Брайан. – Потому что Свен будет уезжать отсюда не в таком виде. Он будет разобран на части и упакован в ящик. А ящик выедет с территории в багажнике вашей машины, если вы не возражаете. Я буду лежать на полу, укрытый одеялом. Вы возите с собой одеяло, как мы тогда договорились?

– Да, оно там. Я уверена, что охранники его уже видели.

Она вздохнула и покачала головой.

– Все пройдет благополучно, не беспокойтесь. Если вы, конечно, не передумали. Я не хочу вас принуждать, доктор. Если вы откажетесь, я найду какой-нибудь другой способ.

– Нет, я это сделаю. От своих слов я не отступаюсь. Просто я начала понимать, какая это безумная затея… и тревожиться за тебя.

– Пожалуйста, не надо. Все будет в порядке, я обещаю. Свен обо мне позаботится.

– Непременно, – вставил МИ.

– А когда назначен день икс? – спросила доктор Снэрсбрук.

– Пока не знаю, но обязательно предупрежу вас заранее. Не меньше чем за неделю. Сначала нужно еще много чего сделать. – Он протянул ей фотокопию страницы из каталога товаров. – Вам надо будет купить один такой ящик для транспортировки и в тот день привезти его сюда. Вот этот. В таких крепких металлических ящиках перевозят хрупкую аппаратуру кинооператоры и телевизионщики. Я разберу Свена и уложу все части в ящик. Солдаты мне помогут.

– Брайан, у тебя прямо макиавеллевские планы.

– Не понимаю, доктор. Мне ведь всего четырнадцать, я такого слова ни разу не слыхал.

– Это означает – планы, основанные на методах, которые описал Никколо Макиавелли, – вмешался Свен. – Для них характерны политическое коварство, двуличие и лицемерие.

– Ты говоришь так, будто проглотил целый толковый словарь, – заметила доктор Снэрсбрук.

– Проглотил. И не один, – ответил тот, и ей показалось, что в его голосе прозвучала насмешка.

– Вполне возможно, – сказал Брайан. – Но если только коварство поможет мне отсюда выбраться, значит, без него не обойтись. Вон сколько солдат меня охраняет, а я один. Единственная моя надежда – на то, что они охраняют меня от возможной угрозы извне. Очень надеюсь, что им не приходит в голову опасаться моего побега.

– А ты решил, что будешь делать, когда выберешься отсюда?