Выбор Невменяемого

Уже и в самом деле решившись, Кремон наткнулся взглядом на бессознательную подружку и поспешил к ней. Расправил неудобно подогнувшиеся крылья, легко приподнял пятью лапками над веткой, а шестой слегка потрепал по основанию хоботка. Кажется, эти нехитрые процедуры возымели какое-то действие. Дунитка задышала чаще, а потом и глазищи свои открыла. Присмотрелась:

— О! Это ты! А где Сая?

— Сая? Сая — звать Пиерлов… — Слова подбирались, а уж тем более «произносились» с большим трудом: — Мы — жди здесь. Присматривать за… ты.

К облегчению, его поняли, дунитка ожила полностью и даже хихикнула:

— А меня словно градом по голове ударило, настолько обрадовалась. Ты точно ничего не путаешь?

— Точно!

— Хм! И говорить у тебя в самом деле получается… — Она уже не просто лежала у него на лапках, но и сама к нему крепко прижималась своими. — А как тебя зовут?

— Кремон.

— Как-как? Гормон или Кермон?

— Нет! Кре-мон, Кре-мон! — по слогам принялся втолковывать путешественник свое имя. Но только после пятого или шестого повтора дунитка сумела произнести правильно:

— Кремон! Как замечательно! Ты меня хочешь?

Она уже висела на нем совершенно иначе, и путешественник после неожиданного вопроса и в самом деле осознал, что хочет. И настолько сильно, что только краем сознания оценил, что к нему никто не присматривается и в его сторону вообще никто не летит. Да и не могла Сая так быстро вернуться из поиска местных правителей. Поэтому они довольно быстро совершили очередное соитие, вызвавшее, между прочим, в голове у Кремона совершенно иные мысли: «Как странно! Пока я их не понимал, мне это казалось ни кчему не обязывающим развлечением. Удовольствием, совершенно не связанным с какими-то чувствами, понятиями любви и просто уважительными отношениями между партнерами. А теперь у меня такое впечатление, словно за нами подсматривает полмира. Некомфортно… Или все дело в привычке?»

Как только между партнерами образовалось свободное расстояние, гость продолжил знакомство:

— Я Кремон. Ты?

— Ветуа, — тут же ответила дунитка. — Но у нас имена короткие почти ничего не значат. А хочешь, расскажу про длинные и родовые?

— Нет! — И всамомделе, стоилоли тратить время на такие мелочи? Поэтому лапка уткнулась в раскрытый домик-листик: — Что?

— Ах, ну да! Ты ведь наверняка о нашем мире даже основного не знаешь. Так вот, — тон дунитки стал напоминать учительский, — перед тобой гезель. Ночью он становится неприступным укрытием. Новых гезелей много, и они никогда не раскрываются, пока в них не появится новорожденный. То есть пока из других миров не появится очередной гость. Только тогда гезель раскрывается, выпуская новорожденного ду-нита в наш мир, и начинает жить как готовый дом.

— Новенький? Почему новорожденный? — Жалко, что не получалось сформулировать вопросы более внятно, но, кажется, восьмикрылое создание и так все прекрасно поняло:

— Когда вы приходите в наш мир, то тем самым рождаете нового дунита и первый день пребываете в его теле. Вы этим телом управляете и пользуетесь как вам хочется. А вот на второй день в это тело уже вселяется истинное сознание нового владельца. Еще несколько молодое, несмышленое и беззаботное. Оно только и умеет, что летать, трубить в хороводах и наедаться медом.

— А это?! — Кремон попытался жестами объяснить процессы соития и прямо испугался яростного ответа дунитки:

— Да ты что?! Это же дети! К ним вообще нельзя притрагиваться! — Но тут же стала рассуждать трезво и покладисто: — Хотя откуда тебе это знать? Вы все инстинктивно садитесь на цветки, а на них себя ублажают только взрослые особи. Детям оно совершенно ненужно и неинтересно. Они могут целый день беспрерывно провести в хороводе и совершенно не устать.

Стало сразу понятно, какую страшную глупость и невозможную бестактность он совершил вчера в жутко нетрезвом виде. Наверняка он попытался обнять в хороводе детскую особь, за что и был практически убит на месте преступления. Чудо еще, что живой остался. А ведь это одно из самых строгих и нужных правил для его «Советов». Придется уже с самого утра срочно делать дополнения в книжицы и рассылать повторно по всем столицам.

Подобные мысли пронеслись в голове путешественника со стыдом и горечью.

Тогда как Ветуа продолжала рассказ об устройстве этого мира. По нему получалось, что при каждом сне любой разумный, попадающий в Сонный Мир, который, кстати, так и назывался даже среди дунитов, рождал своим пришествием нового обитателя. По истечении определенного времени новорожденный дунит взрослел и мог получать заряд бодрости и силы на цветах путем соития с партнером иного пола.