Выбор. Иное

– А, ничего серьезного, но дело есть дело. Итак?

– Оливия Симмонс, мистер Клайд. – и делается кокетливый книксен, явно рассчитанный не столько на меня, сколько на зрительниц снаружи.

Они там что, конкурс устроили, «получи самый тупой ответ от мистера Клайда»? А в качестве приза с полки пирожок? Большой такой, с мясом… Жрать хочу все больше. А уж Берте там каково… Чай с конфетой ночью, утром снова чай. Держись, солнце, и если ты не пойдешь на обед, я тебя убью.

Оливия сдает сразу восемь колец. Логично, зачем бегать с каждым, можно сдавать оптом. А то я уж начал думать, что ошибся. Берта…

– Клайд…

– Кольца есть?

Губы ее дрогнули и протягивает два. И все? Ага, на голодный желудок и даже не пила ничего, только сейчас это понял.

– Ты почему не ешь ничего? Ни глотка воды с утра!

– Клайд…

– Молчи! И делай вид, что я тебя распекаю, ясно?

Берта растерянно заморгала.

– Только не реви, а? Пожалуйста… Солнышко… Все хорошо и ничему не удивляйся.

Нерешительно кивнула, глаза уже на мокром месте… Беру в руки журнал и начинаю ходить, чувствуя себя полным идиотом, а что делать? Роберта не спускает с меня настороженных глаз, что только добавляет в ситуацию неуместного драматизма.

– Значит, так. Сейчас идешь в дамскую комнату, умываешь лицо. Выпиваешь пол-литра воды, разом. Ну, сколько там в стакане, короче, четыре стакана влить в себя, как лекарство!

– Клайд, я не хочу, я в порядке…

Еще вот споров на глазах у всех нам тут и не хватало…

– Молчать!

Лицо Роберты омрачает обида, от окрика она вздрогнула, с ней так раньше не разговаривали. Почувствовал раскаяние за этот выпад, эта бледность… Эти широко распахнувшиеся глаза, уже наполненные слезами… Сердце сжалось, настолько захотелось подойти к ней… Обнять… С трудом беру себя в руки, ещё мне не хватало сейчас раскиснуть.

– И когда у нас тут обед, через часа два?

Нарочито небрежно посмотрел на часы, надеясь, что ей сейчас не до моих странных вопросов и просто ответит.

– Обед в час дня, – не знает, куда деть руки и теребит какую-то тряпочку.

– Вот и отлично. Идешь на обед и ешь его! Ешь, а не ковыряешь! Поняла?

Лицо Роберты вспыхнуло, резким движением отерла глаза. Она поняла, что я все заметил и обо всем догадался.

– Обед стоит денег. У меня нет. Ты раньше никогда не замечал этого, Клайд. Я не пойду.

И тут я не сдержался, прорвалась досада на этот ненужный и опасный спор, на ее неожиданное упрямство, дало о себе знать и постоянное напряжение, чего греха таить… Я тоже не железный.

– Не могла хоть кусок хлеба с сыром взять из дома? Или конфеты, на них тебе… – прикусил язык, вот же идиот…

Она вздрогнула, как от пощечины, глаза сверкнули. А мне стало не по себе… Вспышка внезапно прошла, Роберта поникла, взгляд погас, голова опустилась. Тихий шепот…

– Я совсем немного купила, на восемь центов всего…

Прошептала скороговоркой, сгорая от стыда и обиды, вдруг испугался, что перегнул палку, что просто развернется и выйдет. Сцена затягивается, пора ее заканчивать. А что не замечал, не напоминай, я и так хочу кого-нибудь прибить. Кого-нибудь? Себя я хочу прибить, кто за язык тянул? Конфеты ему глаза застили, черт, черт…

– Понял. На обед ты пойдешь. Сейчас пить воду, это правда важно. Не сердись, прошу. За конфеты прости, нехорошо я сказал. Помнишь первую записку?

– Да.

– Что там было написано?

– Держать себя в руках и ничему сегодня не удивляться.

– И «ничему» я написал печатными заглавными. Помнишь?

– Ты придёшь вечером, как обещал?

– Да.

– Правда?

Такая надежда в этом наивном вопросе и такой страх, что снова ложь… Такой свет в этих серо-голубых глазах… Невольно сделал движение подойти к ней, Берта заметила и поняла, улыбнулась, смешно шмыгнув носом. Невольно улыбнулся в ответ, утратив всякую серьезность на лице. Напряжение вдруг исчезло, на душе стало легко и светло.

– Правда, Берт. Теперь иди пить воду, ясно? И имей в виду – я смотрю, куда идёшь. Не зли меня.

Делаю ну очень грозное лицо, Роберта прыснула, вдруг украдкой показав язык, и быстро выскочила в цех, заметил трассы скрестившихся на ней взглядов. С места срывается Марта, и почему я не удивлен…

– Сдавать будем?

На стол плюхаются три кольца. А Марта оглядывается, как будто надеется что-то уловить, услышать, ощутить. Как же ей интересно, о чем шла речь… Краем глаза вижу, что Роберта идет в сторону туалета. Молодец.

– Мистер Грифитс, почему вы не завтракаете, бережете аппетит на обед?

И глазками этак дзыньк! И ближе подходит… Еще ближе. И явно напоказ. Нет, там другой конкурс – "кто первый мистера Грифитса доведет до убийства с отягчающими и с особым цинизмом''.

– Оу, дорогая, как раз насчет аппетита…

Таинственно замолкаю, посмотрев со значением…

– Даа?

Уже веет теплом от пышного тела, которое явно не прочь прямо тут, а хоть бы и на столе.

– Кушать что-то очень хочется, а я у вас видел нечто очень соблазнительное явно французской выделки. Пирожки, наверное?