Выбор есть всегда (СИ)

Эдвард промолчал, только глаза заметно потускнели. Обреченно смотрел, будто смирился с неизбежностью.

- Ты хочешь, чтобы я переехала к тебе? - выпалила я решительно на одном дыхании.

Сделала последний шаг, положила руку на его обнаженную грудь, чувствуя, как сильно и стремительно бьется взволнованное сердце.

На секунду он замер, открыл рот, чтобы что-то сказать, выдохнул. Его взгляд немного смягчился, и он накрыл мою руку своей. Нерешительно моргнул - сомневался, что ответить.

Я ждала терпеливо, - не знаю чего, вероятно, чуда? - но он молчал, и моя надежда стала угасать, а слезы горечи снова наполнили глаза. Тот Эдвард на пляже, только потеряв меня, осознал, что любит. Этому Эдварду такой путь еще предстоит. Исправить это сейчас невозможно - слишком рано.

С грустью я поняла, что, как бы он ни хотел исправить прошлое, его попытка, вполне возможно, ни к чему не привела. А может, даже все ухудшила? Будущее снова стало расплывчатым и страшным. Эдвард мог пойти по совершенно иному пути - не искать со мной встречи, продолжать жить и спокойно учиться. И тогда тоже не будет никаких «нас», мы больше никогда не встретимся. Нет гарантии.

- Не плачь, - ласково попросил Эдвард, стирая с моих щек дорожки слез, действуя крайне осторожно, я бы даже сказала, осмотрительно - неслабо его напугало мое странное поведение.

Я услышала приближающиеся по пристани шаги - Карлайл возвращался - и заторопилась. Этого Эдварда я не оставлю без информации о себе. Я хотела уехать, подарив нам обоим шанс, надежду.

Грустно улыбнулась, сдерживая рыдания от понимания, что вижу лицо Эдварда в последний раз - через несколько минут мы расстанемся, скорее всего, навсегда. Оглянулась в поисках того, на чем могу оставить записку, и прошла к письменному столу, где на огрызке газетного листка аккуратно вывела свой адрес.

Карлайл постучался, прежде чем войти, как будто этот дом не был его собственным – не хотел помешать. И поприветствовал нас обоих, после чего привычно занялся своими делами.

Эдвард же так и стоял, не шевелясь, хмуро наблюдал за мной, и я не могла понять, какие мысли его одолевают. Подошла, молча всунула в его руку газетный обрывок. Грустно улыбнулась.

- Мне пора, - сказала так, словно отправляюсь на войну.

Невыносимо было покидать его, так и не выяснив, что же между нами дальше будет. Никаких обещаний не прозвучало, признаний в любви… это причиняло больше боли, чем я думала. Не ожидала, что окажется настолько тяжело уйти, не услышав слов взаимности.

Поднялась на цыпочки, опасаясь, что Эдвард меня оттолкнет и даже не поцелует на прощание. Он не отшатнулся, но ответил скованно, словно боялся, что я выкину еще какой-нибудь номер.

Подняла руки к его лицу, зарываясь пальцами в волосы, чтобы запомнить их мягкость и длину, в последний раз ощутить теплоту его кожи, сладость дыхания, нежность страстных прикосновений.

- Я люблю тебя, - шепнула так тихо, чтобы Карлайл не услышал, и успела заметить, как у Эдварда шокировано распахнулись глаза, прежде чем снова стали безжизненными и тусклыми.

Зафиксировала его красивое лицо в памяти в последний раз, прошептала «прости», «прощай» и заставила себя от него оторваться, выйти на улицу, теперь лишенную для меня всяких красок. Я оставила свое сердце Эдварду. Моя душа опустела, лишившись света.

- Прощай, Белла? - удивленно окликнул меня Карлайл, и я запоздало к нему обернулась, вспомнив о вежливости.

- Прощайте.

Не было смысла скрывать свою боль, неуемные слезы снова бежали по лицу, сколько бы я их не стирала.

- Вам не о чем волноваться! - сообщила я с горечью, чтобы утешить его отцовское беспокойство. - Ваш сын закончит университет. Даже получит Нобелевскую премию!

Рот Карлайла изумленно приоткрылся, но я не стала ждать ответ - развернулась и бросилась в сторону отеля, хотя, скорее, это было похоже на бегство от самой себя.

Душное лето сменила теплая, комфортная осень. Позолота, покрывшая деревья, сверкала на солнышке, приятный ветерок гонял по дорожкам сухие опавшие листья. Природа Атланты засияла, поражая красотой, вступив в самое прекрасное время года.

Я продолжала исправно ходить на работу, исполняя обязанности менеджера, правда, больше не была обручена.

Элис все еще дулась, обиженно поглядывая на меня из-за своего стола, искренне недоумевая, как я могла отказаться от обеспеченного будущего ради невыполнимой мечты. Даже когда беременность подтвердилась, она продолжала настаивать, что я должна была выйти замуж за Джейка, выдав еще не рожденного ребенка за его дочь. Кто знает, может в том, несостоявшемся теперь будущем именно благодаря уговорам Элис я приняла такое решение. Забегая назад, Джейк и предложение-то мне сделал под давлением Элис. Возможно, он этого и не хотел.