Читаем Выбор Донбасса полностью

зачем нужны глаза не видящие чётких

граней

зачем так гладко тканный

на плечи свод небесный кладет тяжелый плат

зачем так дивно свят

обычный колокол в обычном сельском храме

и так свободой пьян и свеж тот воздух

которым дышишь трудно через раз

когда ты ранен

                        тишиной

                                   любовью

безумной чехардой безумных фраз

зачем так чист мой лист

и мною же распят

во имя Слова, злого к глупым чадам

зачем добро всегда превыше лжи

                                                           во благо

затем что мы идем и попадаем в такт

неровно дышим говорим некстати

затем что мы с тобой —

                                   пока что — живы, брат

пока что живы и пока что братья

* * *

Всё начиналось помимо воли и слов

по дороге в сельскую школу —

                                   кладбище без крестов

коровы жуют траву прямо с древних могил

я — стриженый мальчик, худенький херувим

трогаю теплое, губами хватаю вымя

мама ты помнишь меня —

                                               как моё имя?

каждый день я собираю капли времени-молока

каждую ночь оно проливается

                                   через дыры в моих боках

каждой луною ко мне приходят усталые братья

поубивать в войнушки, попрятаться в прятки

белых испить капель

теперь их на всех хватит

коровы молча жуют масличный лен

в этих степях мама — все мы Иваны

не помнящие имен.

Алина Башта (Луганск)

* * *

Держи меня за руку — крепко-крепко,

Пусть ночью у нас не звучит канонада,

Пусть летние шорохи, дождь и ветки,

Пусть только не взрывы, не залпы «града»!

Луганск — моя боль, в небе бьют самолёты,

Отпустит и снова... То громче, то тише.

«Как жаль стало песен, — мне скажет вдруг кто-то,

Которых никто никогда не услышит».

* * *

Не прячьте глаз, Бог знает ваши души.

Оставьте лгать, ведь нет на то нужды.

Покажет час, кто искренне был нужен...

И тех, кому вы были бы нужны.

Оставьте страх, он прошлого не лечит,

Оставьте боль, что было — не вернешь.

С собой лишь то, с чем жить вам станет легче,

В один рюкзак сложить, не пропадешь!

И верьте, люди, верьте! Доверяйте!

Узнать свое возможно только так.

Сказал старик: «Вот церковь, а вот паперть,

Не разменяй же злато на медяк!»

Марина Бережнева (Донецк)

ДОНЕЦКАЯ АВГУСТОВСКАЯ

Зноем напившись, ярится бессонница.

Отзвуки «плюсов» бредут по квартире.

Третье уж лето военное клонится

В осень, а всё лишь Е2-Е4.

Клетки-квадраты давно уж пристреляны,

Не говоря о фигурах постарше,

Пешек в размен — ещё полные горсти,

И не испытаны нами все горести,

И не оплаканы нами все павшие,

Те, кто прилёг среди выжженной зелени.

Август асфальтами плавит терпение,

Август — подвешен над минными «минскими»,

В чаше зенита — столпотворение,

Звёзд, перемешанных с душами близкими.

* * *

Когда случится новая зима,

И мир, оцепенев, дождётся снега,

Сжигая в печках старые тома

Июльских дневников,

Из Виннипега

Неспешно к югу тронется обоз

С сушёной рыбой за кубинским ромом,

Между невиданных доселе зимних гроз

Дымы отчизны собирая комом,

Наматывая их на обода,

Потащит за собой,

Чтоб в междулетьи

Их обошла всеобщая беда,

Безумия раскинувшая сети.

Из древних, точно гунны, закромов,

Достав НЗ и пачечку LMа,

Закурят, не увидевши домов,

А только стены, туловом Голема…

Укутанные снегом и плющом

И осыпью усталой штукатурки,

Поужинают вяленым лещом,

И разотрут подошвами окурки,

И повернут,

Чтоб рассказать своим

Увиденное, и, слагая саги,

Смотреть в огонь, глотая горький дым

Чернеющей берёзовой бумаги…

СЕРЕДИНА МИРА

В середине — всегда тесно.

По краям — гораздо просторней.

Ход времён — он порой крестный,

И ведёт нас тропой горней,

Моисеевой тащит пустыней —

Автобаны на нём редки.

По обочинам спят дыни,

Или солнца в цветной сетке.

Но к обочинам — не приближаться,

За побег чтоб не подстрелили,

Это было — скажу вкратце,

Это было — в Москве и Лилле,

В Магадане или под Ниццей,

На Камчатке и Занзибаре —

Ты пытался с толпой слиться,

Но тебе этого не давали.

Потому, что в толпе — тесно,

Потому, что толпа чует —

Ты чужой, — и тебе это лестно:

Это ранит, но и врачует.

Для неё ты — как Тузику грелка,

Или как против шерсти — волку,

Но толпа — всегда скороспелка,

С ней пытаться ладить — без толку,

Лишь оскомины жгут дёсна

От попыток с толпой ладить,

Ты глотаешь её блёсна,

Нагружая на горб клади,

И бредёшь позади чуть и с краю,

От потока, гонимого шагом,

А овчарки времён — лают,

А охранники — пьют брагу...

* * *

У деревенских — собственная гордость!

Прогоним оккупантов городских,

И заживём... Ведь наша Кемська волость

Она для нас, а вовсе не для них!

И что с того, что померли от скуки

Все мухи в ближней лесополосе,

Зато не будут лапать вражьи руки

Того, что нам давно святее всех:

Корову Зорьку — ведь одна осталась.

Пусть молока, зараза, не даёт,

Нам и не надо, тоже, эка жалость.

Зато мы любим всем селом её...

За хлебом в тыл к проклятым оккупантам

Вчера мы посылали наш обоз.

С последними ударами курантов

Пришёл обоз, но хлеба не привёз.

Проклятые враги в коварстве злобном

Споили всех в обозе — вот те на!

И остаётся, римлянам подобно:

— О, нравы! — восклицать. — О, времена!

Юрий Беридзе (Москва)

Побелите хатку

Я капля крови в желтом поле,

блакитно небо надо мной,

и ни над чем уже не волен

я, бестелесный и немой…

Теперь я семо и овамо,

и мне легко, как во хмелю…

Вы побелите хатку, мамо,

бо я уже не побелю…

Не уберёг...

Перейти на страницу:

Похожие книги