Выбор девы войны

- О? - Борандас отпустил его руку и отступил назад, махнув в сторону одного из незанятых стульев перед его столом. Сэр Далнар кивнул Брейасу с дружелюбной улыбкой, предлагая свою руку, и Брейас потянулся, чтобы взять ее. Он крепко сжал предплечье Бронзхелма, заглядывая глубоко в глаза собеседнику, и его ноздри раздулись. Он подержал руку сэра Далнара еще мгновение или два, затем отпустил ее и опустился в свое кресло.

- И о чем ты думал? - спросил Борандас. Он откинулся на спинку своего стула, заложив руки за голову, и немного насмешливо посмотрел на своего кузена. - Кажется, я не припомню, чтобы тебе требовалось много времени, чтобы все обдумать, когда ты был моложе, Брейас!

- Жизнь была проще, когда я был мелким сопляком, пристававшим к моему взрослому двоюродному брату, - ответил Брейас. - Знаешь, когда у тебя в голове гораздо меньше мыслей, на то, чтобы разобраться в них, уходит не так много времени.

- Я слышал это, - согласился Борандас, но его глаза также слегка сузились, как будто он уловил след чего-то неожиданного в выражении лица или манерах своего кузена, и он опустил руки, снова сев прямо. - И теперь, когда ты разобрался с теми, что в настоящее время крутятся у тебя в голове, к каким выводам ты пришел?

- Я пришел к выводу, что должен воспользоваться преимуществами нашего родства, - сказал Брейас тоном, который внезапно стал гораздо более мрачным.

- Что это значит? - выражение лица Борандаса стало более настороженным, и Брейас глубоко вздохнул.

- Борандас, я пробыл человеком короля уже три года. За все это время я никогда не обращался к тебе как человек короля и никоим образом не ставил под сомнение политику, которую ты выбрал для проведения здесь, в Норт-Райдинге. И у меня нет указаний от его величества делать это сейчас. Прийти сюда этим утром - это мое собственное решение, но я прошу тебя, как моего родственника и моего барона, выслушать меня.

Борандас молча посмотрел на него, и звуки птиц из-за открытых окон были ясными и отчетливыми в тишине. Секунды тянулись, но затем, наконец, он кивнул.

- Говори. - Его голос был холоднее, более формальным, но он сидел, спокойно глядя на своего кузена, и Брейас на мгновение взглянул на Бронзхелма. Затем он расправил плечи и повернулся лицом к барону.

- Ты знаешь, что я маг. На самом деле, ты знаешь, каковы мои магические таланты. - Он сделал паузу, и Борандас снова медленно кивнул, его глаза внезапно стали очень пристальными. - Тогда ты поймешь, что я знаю, о чем говорю, когда скажу тебе, что здесь, в Халтане, действовало волшебство, - мягко сказал Брейас.

- Что? - Борандас резко выпрямился в своем кресле, наклонился вперед и уставился на него. Бронзхелм тоже посмотрел на него, не менее потрясенный, и Брейас кивнул.

- Как? - требовательно спросил барон. - Где?

- Я не могу точно сказать, как или что это могло быть за заклинание, - ответил маг. - Ты также знаешь ограниченность моих талантов. Но я могу сказать, где оно сказалось.

- Тогда скажи мне! - более чем наполовину огрызнулся Борандас, и Брейас печально посмотрел на него.

- Вот, - сказал он... и указал на сэра Далнара Бронзхелма.

***

- Ты уверен в этом, Брейас?

Лицо Борандаса Дэггерэкса стало на двадцать лет старше, чем полчаса назад, его глаза были затравленными, и Брейас с несчастным видом кивнул.

- Боюсь, что да, и я бы хотел, чтобы это было не так. Но не так сильно, как мне хотелось бы знать, что должно было делать заклинание и как, во имя Семкирка, кто-то вообще оказался в состоянии его произнести. - Челюсть Брейаса сжалась. - И не так сильно, как я хотел бы, чтобы, кем бы ни был этот ублюдок, он выбрал кого-то, кроме Далнара, чтобы наложить его!

Мяча сидела рядом со своим мужем, держа его за левую руку, ее аметистовые глаза были огромными и темными. Несмотря ни на что, она отчаянно надеялась, что подозрение, которое она пробудила в уме Брейаса, было беспочвенным.

- Я бы тоже этого хотел, - сказал теперь барон мрачным и резким голосом. Он покачал головой. - Это не вина Далнара. Я знаю это так же хорошо, как и сами боги! Но как я могу когда-нибудь снова доверять ему теперь, когда в него... вмешались?

- Мы не уверены, что он изменился, - сказал Брейас, вспомнив выражение глаз Бронзхелма, когда его мягко, но твердо выводили из кабинета Борандаса не менее пяти халтанских оруженосцев. Потрясение сенешаля было слишком очевидным, и под этим потрясением скрывался какой-то невыразимый ужас. И все же никакого сопротивления не было. Фактически, он был первым, кто предположил, что у Борандаса не было выбора, кроме как запереть его в его собственной комнате, пока они не смогут определить, что с ним сделали... и кто.

- Иди сейчас же! - сказал Борандас еще более резко. - Ты почувствовал запах волшебства как на нем, так и в его кабинете!