Выбор чести

Еще меня поразила близорукость поляков. Разве не могли братья-славяне помочь возрожденной Речи Посполитой, когда германцы напали бы на нее? Разве не понимали поляки, что немецкая экспансия повернута лицом не только на запад, но и на восток? В 1938-м польская армия представляла вермахту серьезную угрозу. Но в 1939-м немецкая армия стала вдвое сильнее за счет чехословацкого оружия и заводов. Да поляки были способны спасти братьев по крови, просто предоставив Красной армии свободный проход по своей земле. Одно только утвердительное заявление – и немцы бы не осмелились на оккупацию страны!

Но, конечно, они не пошли на это. Как и чехи, ляхи глядели в рот британцам и ждали их указаний. А хитрые англосаксы, верные своей политике, растили в Центральной Европе противовес СССР и считали, что Рейх полезно усилить за счет приобретения Чехословакии. Но и после этого нацисты и большевики не имели еще общей границы…

И ведь поляки понимали угрозу со стороны Германии. Но их надежды были напрямую связаны с союзнической помощью британцев и французов. Странно, вот почему-то мощь англичан кажется всем какой-то незыблемой величиной. Однако, учитывая, что их войска в 1914-м были легко разбиты солдатами кайзера, что их армия не смогла справиться со слабой турецкой в Месопотамии на протяжении всей войны, что огромный десант, брошенный на Дарданеллы, потерпел сокрушительное поражение… откуда выводы о мощи бриттов? Англосаксы воюют ТОЛЬКО за себя и свою выгоду. Они десятки раз предавали союзников, но им почему-то по-прежнему верят.

Как говорят в России, дураков учить надо. Дураки – это чехи, ляхи, французы. А учат нас немцы.

За французов стоит сказать отдельно. Что же касается ляхов – так они не только не помогли естественным союзникам, они еще и присоединились к дележу территории. Какая-то спорная область, ради которой был заключен военный союз с Рейхом и введены войска в Чехословакию. Вот так… Вместо того, чтобы вместе противостоять историческому врагу, гораздо проще ударить в спину с молчаливого согласия тех, кому абсолютно плевать, есть ты или нет тебя.

Я даже не был удивлен, что когда немцы напали на поляков, военная поддержка им ограничилась заявлениями о вступлении в войну да демонстрацией наступления, которое тут же выдохлось. Немцы вдребезги, разгромно разбили ляхов, к чести которых все же стоит сказать – дрались они мужественно.

После Польши пала Дания, началось вторжение в Норвегию, а французская армия оставалась на своем месте. Пограничникам даже вменялось не стрелять по дозорам врага. И ради чего? Ради плана британцев натравить Рейх на Советский Союз, а по окончании их кровавой схватки диктовать свои условия мира, полностью сохранив армию и флот. Странная пассивность союзных армий объяснялась демонстрацией намерений: «нападайте на «красных», вам ничто не угрожает»!

Но ни Гитлер, ни Сталин не были профанами в политике. Нет, они прекрасно понимали лживость британских лис, им обоим были ненавистны союзники. Потому, несмотря на явную враждебность, они заключили союз, разграничив сферы влияний. Британские политики просчитались, их намерения были прозрачны нацистам: зачем оставлять в тылу врага, который лишь намекает, что не нападет, когда можно оставить в тылу принципиального союзника?

Ну а что касается Сталина… Его обвинили во всех грехах, в предательстве, в оккупации польских земель. Но я видел иное. Сталин сделал все, чтобы предотвратить усиление Рейха, Сталин был самым последовательным врагом Гитлера. СССР до последнего оказывал военную помощь Испании, а военные грузы отказалась пропускать Франция. СССР готов был прийти на помощь чехам – но те добровольно стали немецкими рабами. И что же, после всего лицемерия англичан и французов, после осознания того, что Рейх натравливают на его страну, Сталин должен был поступить как-то иначе? Тем более что с момента возрождения Польша всегда была враждебна большевикам. Так что Сталин поступил мудро, сделал ход на опережение, подарил своей стране и армии отсрочку, во время которой рассчитывал подготовиться в достаточной мере.

…Весна 1940-го была полна тревог и надежд. Близился мой выпуск, и это событие как-то заслонило пассивную войну. За то время, пока я учился, мама и Дуниша вполне основательно прижились вместе, их отношения стали действительно родственными. Жена уже достаточно выучилась языкам, и матушка сумела взять ее помощницей в аптеку. В своем последнем увольнении я узнал от Дуниши потрясающую новость: я должен был стать отцом!

…10 мая 1940-го перечеркнул все грезы о мирной жизни.