Выбор – быть человеком! (СИ)

Эрсан с Сардааной были готовы и не к таким сюрпризам как внезапно свалившийся на голову барон и человек тридцать в придачу (комиссия наша, да восемь охранников, да три инспекторши, да Марк с помощниками). Наоборот — обрадовались. Да все усадебные обрадовались, забегали. Посадили нас в большом обеденном зале, быстро собрали на стол. Пришли все, свободные от дежурств (гаджетов, понимаете ли, нет — люди стараются общаться), позвали Соломона. Даже Акташевы дети пришли и улеглись у Владимира Олегыча под ногами. Как же: самый главный вожак почтил вниманием!

— Так, кто у портала не был — все расспросы потом, — скомандовал барон. — У кого какие соображения: делимся.

Пошёл разбор полётов, Вова рассказал о поступившем от губернатора предложении способствовать нам в передаче под опеку детей, люди высказывали мнения, а я сидела и переваривала то смутное ощущение, которое осталось у меня после этого заседания. Внезапно в обсуждении возникла пауза, словно специально для меня, и я подняла руку:

— Послушайте! Мы совершили ошибку, — все уставились на меня. — Сейчас вы поймёте. Смотрите: мы взяли детей, приняли их в общество, изначально не рассчитывая на такое количество усыновлений, правильно?

— Ну, правильно, — рассудительно подтвердил Илья. — Мы же хотели что? Чтобы они с дурными людьми не связались, так? Чтоб не съел их кто, с голоду не померли…

— Всё так, ребята, всё так. И не так. Должны были мы подумать, как дать им опыт семьи. Не просто братства. Не просто отряда или… не знаю… Ну вы поняли! Вы осознайте: вот эти парни старшие остались — у них теперь есть друзья, братья. Класс. Но. Братья их — эти, новые — прежде чем ушли — у них ведь были семьи, родители. М? Понимаете? Я сейчас путано говорю…

— Да нет, как раз всё правильно, — Евгения Валерьевна, невысокая и тоненькая матриарх огромного клана, засуженный тренер Советского ещё Союза по фигурному катанию и просто хорошая женщина согласно нахмурилась. — Мы ведь хотим вырастить полноценных членов общества. Здорового общества! — она подняла вверх палец. — Это же будущие мужья, отцы… Именно: опыт семьи! И почему мы не подумали об этом? В суете глаз замылился! У нас ведь тоже так получилось: пока Света не пришла и не попросила Лилечку к нам взять младшей сестрёнкой — даже не дрогнуло ничего. Ходит и ходит подружка, да и ладно, вроде, хорошо…

— Да-а-а. Дети, они иногда чутче нас! — согласилась Роза Табитуевна, мать-героиня и заслуженный учитель СССР, отягощённая наградами и регалиями не меньше Жени.

Дискуссия приобрела новое направление. И вроде все были согласны: надо. Хотя бы гостевую семью, по выходным. А лучше — настоящую. И желательно полную. А что делать, если семья временная? Тут, наверное, ставить условием, чтобы родители заключали союз минимум до того момента, пока ребёнок не вырастет? Ладно, а одиноким можно усыновлять? В любом случае выходило, что неплохо было бы чистоту намерений проверить магу. Кто у нас видит души? — Обратно, кельда! Значит, опять побегут ко мне. Эх-х-х… Да бог с ним, пусть бегут. Это всё про дела возможные, будущие. С настоящей ситуацией и пятнадцатью ничейными парнишками что делать — было непонятно. И парни-то уже взрослые, считай… Спустя десять минут, когда я уже хотела сказать, что разговор пошёл в пользу бедных, поднялся Кадарчан.

— Можно, скажу про себя, однако? Из этих парней трое в моём отряде ходят. Хорошие ребята, дурного слова про них не слышал. И в гости ко мне приходят, что помочь там, спрашивают. Лес слушают, стараются. Разговариваем про то, другое — нормальные парни. Взял бы я их. Думал. Только — что за семья без матери? Олеська, выходи за меня — трое сыновей у нас будет, а у мальчишек — мать, — это прозвучало так неожиданно и без перехода, что народ просто обалдел, а Олеся Васильевна густо покраснела.

Владимир Олегович откинулся на спинку кресла, слегка улыбаясь в усы и ожидая развязки.

Кадарчан, красивый в новом кителе, весь в медалях и орденах, решительно обошёл стол и остановился около инспекторши, опершись на спинку её стула:

— Будешь вредничать, опять оленя начну носить, — эвенк строго посмотрел на свою симпатию, — каждый день!

Олеся Васильевна засмеялась, закрыв лицо ладонями, а потом встала и обняла его:

— Да согласна я, согласна!

— Йу-ху-у-у! — басом закричал Никола и гулко захлопал в ладоши. Вокруг тоже засмеялись и захлопали, поздравляя и желая всякого приятного.

— А свадьба когда? — перекрывая поздравления, спросил барон.

— Завтра! — не задумываясь ответил Кадарчан, а новоиспечённая невеста ахнула:

— Давай хоть в субботу!

— Правильно, в субботу! — пресёк возможные возражения Владимир Олегович, — А то люди обидятся, скажут: зажал гулянье. К тому же — имей совесть: надо даме хоть несколько дней на подготовку дать. Платье и всё такое.