Выбор

— А знаете, Мишель, возможно что и книги доктора Леонтия Кожухаря попали туда таким же путем. — обернулся Риббок в Мишель.

— Леонтий Кожухарь? — переспросил Кол, и в голосе его послышалось неприкрытое удивление. — Ты сказал Леонтий Кожухарь, Джордж?! Что с ним? Он жив? Я давно потерял с ним контакт. Еще в Украине…

* * *

Трудно сказать, кто был поражен услышанным больше. Кол ли Малюта, который внезапно услышал имя своего старого — еще «из ТОЙ жизни» — друга. Или полковник Риббок, который внезапно узнал, что его хороший знакомый связан с расследуемым делом гораздо сильнее, чем он мог бы подумать…

Первой опомнилась Мишель.

— Кол! — она в волнении даже не заметила, что обращается к профессору Малюте так, как называла его наедине со своими друзьями. — Расскажите нам все, что Вы знаете о докторе Леонтие Кожухаре.

— Хорошо, ребята. — задумчиво произнес Кол. — Но вот что я вам скажу: если то, что вы расследуете, связано как-то не столько с самим Леонтием, сколько с его научными результатами, — то дело становится настолько серьезным, что говорить нам нужно уже не здесь… И говорить придется не один час. Как у вас сейчас со временем?

— Мы-то как раз свободны. И — сегодня, например, целиком и полностью в твоем распоряжении. — за себя и Мишель полковник.

— Хорошо! Сейчас у нас около одиннадцати дня. — Кол за много лет пребывания в США так и не научился ценить время: он по-привычке всегда оценивал его «около…».

Кол задумался. Потом вынул из кармана органайзер. Медленно просмотрел возникшие на экране строчки. Опять подумал.

— Подождите минутку. — сказал он. — Мне нужно сделать несколько обязательных звонков.

Он вынул из кармана сотовый телефон и быстро выбрал один из заранее введенных в его номеров.

— Луис! Сегодня ты обойдешься без меня. И передай ребятам, чтобы заканчивали эту серию экспериментов очень осторожно. Скорее всего, я смогу подойти к вам только завтра. В любом случае, ты позвони мне вечером, часиков в 11–12.

Риббок усмехнулся, глядя на удивление Мишель:

— Для Кола «вечер» весьма растяжимое понятие. Он ложится спать всегда после двенадцати, а в восемь утра его уже редко удается застать дома. Так он и живет все то время, какое я его знаю. — сказал он тихо.

А Кол говорил уже со следующим абонентом.

— Господин Кубичек! Запланированная на сегодня наша встреча отменяется… Нет! Вы здесь совершенно ни при чем, и я встречусь с Вами и представителями Вашей фирмы обязательно… Я Вам уже сказал, что именно Ваш Проект я считаю наиболее перспективным. Более того: я это уже написал, — бумага вчера передана в Правительство. Так что Вы можете приступать к работе совершенно спокойно! А встреча наша состоится, как только я смогу выкроить для нее время. До свидания!

— Ребята! Еще два звонка — и я ваш! — быстро проговорил Кол в перерыве между звонками.

— Лайза! Передай своему шефу, что я с ним сегодня встретиться не смогу. А если будет рычать как тигр на тебя — так скажи, что, в таком случае, я с ним по этому поводу вообще говорить не буду.

— Мистер Габриэль! Ваши материалы я просмотрел. Это, конечно, не телефонный разговор, — но так как встретиться лично с Вами я просто не смогу, то придется все же высказаться по телефону. Так вот: проделанная Вашим Центром работа напрасна. Повторяю: Вы совершенно напрасно ее делали… Откуда я знаю, почему так вышло?! Вероятно, просто Ваши специалисты слишком низкого класса… Я не намерен Вам объяснять подробно, в чем состоит ошибочность Ваших взглядов… Нет, и делать это никогда не буду. Могу только посоветовать Вам обратиться к профессору Мерион Линч. Она не только укажет Вам на ошибки, — она также может на очень хорошем уровне решить все Ваши проблемы… Нет, благодарить меня не надо. И прошу простить, что провожу этот разговор по телефону, — но нашу личную встречу я вынужден отменить по обстоятельствам, не имеющим к Вам никакого касательства.

— Ну, теперь все. Давайте-ка пойдем, лучше всего, ко мне домой. — сказал Кол, пряча телефон в карман.

* * *

Мишель было интересно посмотреть, как живет «последний живой выдающийся ученый — энциклопедист» — так характеризовался профессор Кол Малюта в одной из статей в журнале «Тайм» («Время»). Это название было подхвачено газетами «Нью-Йорк Таймс» и «Вашингтон Пост», — и широко разошлось по США. Оно как-бы прилипло к профессору Малюте, стало его общественно признанной визитной карточкой. Как ни удивительно, — все это было правдой: Мишель однажды довелось познакомиться с досье на профессора Кола Малюту…

И вот теперь она ехала к нему домой.

— Где он живет? — тихо спросила она полковника, когда машина свернула на тенистую улицу.

— Не знаю. — ответил тот. — Я тоже впервые еду к нему. Могу только сказать, что, по всей видимости, Кол придает этому разговору чрезвычайно большое значение. До сих пор сам я никогда у него не был. И даже не слышал, чтобы кто-то из моих знакомых мог похвалиться этим.