Выбор

Он знает название улицы, но не знает номер дома. Иначе не объяснить странную неуверенность, появившуюся, когда мы пришли сюда. Усмехаюсь, я себя чувствую так, словно мы - вместе. Мы пришли... Мы ищем Роберту... Мы. Он и я. Клайд что-то неразборчиво пробормотал, посмотрев на высокие вязы по обе стороны улицы. Прислушалась, снова этот непонятный язык? Нет, английский. Какая-то детская считалка про Фредди... Фредди? Странно, никогда не слышала... Раз, два, Фредди в гости жди. Три, четыре, двери затвори. Пять, шесть, крепче стисни крест. Семь, восемь, тебя не спать попросим. Девять, десять, никогда не спите, дети. Жутковатая считалка... Под этот тихий речитатив мы медленно идём вдоль темных домов, в окнах ни огонька, все спят. Как мы найдем Роберту? Клайд внезапно остановился, я чуть не налетела на него. Не хотелось бы видеть, как рука пройдет насквозь... Куда он смотрит? Свет. Тускло освещённое одинокой лампой окно. Все спят? Да. Кроме Роберты. Покачала головой, она ждёт. Все равно ждёт его, а вдруг... Дёрнула уголком рта, я уже бывала здесь, видела это окно, Роберту, сидящую у стола, уронив голову на руки.И видела его, беззаботно в эти моменты веселящегося на очередной вечеринке, на очередном ''сейчас''... Что же будет?

Вижу его нерешительность. Он знает Роберту, это очевидно. Что же теперь ты будешь делать? Постучишь в дверь? Нельзя, разбудишь хозяев. В окно? Клайд подобрал что-то с земли, подбросил в ладони, камешек? Бросит в стекло? Далеко, не попадет или разобьёт... Неуловимым движением он бросает его, но не в окно. В стоящее поодаль дерево, слышу отчётливый стук, попал. Вот это да, до него футов сорок... Клайд удовлетворённо кивнул сам себе, подобрав следующий камешек. Этот полетит к Роберте, с деревом он просто проверил себя. Как и с ножом... Быстро перебегаю улицу, мне можно, меня никто не видит. Хочу посмотреть, попадет ли... И что сделает Роберта... Успела. Броска не видела, но услышала тихий свист и звонкий удар о стекло. Мгновение - и Клайд уже у окна, распахнувшегося ему навстречу. Только и успела, что услышать...

- Клайд, это ты?

И его быстрый шепот...

- Берта, тут люди ходят, дай залезть.

Он необычным движением не залезает, а втягивается внутрь. Окно тихо закрывается.

Темнота... Холод... Безмолвие...

Вот так он появился и я незримо была рядом с ним.

Череда быстрых картин сливается в иногда трудноразличимую полосу, я не помню всего, что видела. Или мне просто нельзя это помнить...

Ночной костёр на берегу Могаука и их клятва над горящими письмами. Роберты и моими. Я стояла рядом и по моим щекам медленно текли слезы... Разговор у огня... Роберта все поняла уже на следующий день, что он - не Клайд. Не испугалась, поверила. Не убежала. Какая же она сильная... Смогла бы я, зная все это, остаться? Надо полюбить так, как она... Как он, кто теперь и будет Клайдом. Любимым и единственным настоящим Клайдом...

Моя фотография, безжалостным ударом пригвожденная к столу...

Как же ты жесток, Голос...

Конверт, опущенный в почтовый ящик. Там то самое письмо в одну строку, после которого я попыталась вскрыть себе вены куском стекла.

Мне показали и это... И Бертину, подобравшую смятое письмо с пола, прочитавшую его... Подруга...

Фабрика... Гилберт... Дядя Сэмюэл... Вот как ты теперь разговариваешь, Клайд... И вот как теперь к тебе относится твоя семья... Я никогда не интересовалась производством и пылесос умею только включить. И в воротничках не понимаю абсолютно ничего. Но даже я поняла, как после предложения Клайда вырастут прибыли компании. Как просто, заменить рабочее место на более удобное... Даже подумала, не предложить ли отцу сделать у нас нечто похожее?

Восхищенный взгляд Роберты... Удивленно-настороженный Гилберта... Добродушный дяди Сэмюэла... Ревность и ненависть во взорах двух работниц, устремленных на Роберту...

Журналы... Смотрю через плечо Гилберта, он склонился над столом и его палец быстро и цепко выхватывает из записей нужные, как будто он неосознанно помогает мне увидеть. Клайд... Ты писал на Роберту доносы? Как же это подло... Хотел, чтобы ее уволили и поневоле уехала из Ликурга? Вспоминаю ее убогий домишко... Маленькую комнату под крышей... Вот она одиноко сидит на своей узкой старой кровати, дверь плотно закрыта. Бледное осунувшееся лицо, горькие складки возле губ. Вот этого ты хотел. Гилберт захлопнул журнал и выпрямился, посмотрел на Роберту, вижу страх на ее лице. Слышу единственное слово, которое он процедил сквозь стиснутые зубы...

Крыса.