Выбор

— Правда, любимый, ты не будешь против?

Лицо ее просияло радостью и она прижала мою ладонь к щеке, закрыв глаза и улыбаясь.

— Конечно же не буду, ты что, — погладил ее по щеке, такой теплой и гладкой, такой родной.

И что-то ещё прозвучало в этом простом разговоре, что-то ещё тенью промелькнуло в ее прямых доверчивых глазах. У нее не будет от меня секретов, а у меня от нее? Роберта наклонилась ко мне и прошептала.

— Милый мой незнакомец, я очень хочу все-все о тебе узнать… Когда-нибудь.

Молча смотрю на приблизившееся вплотную лицо, немного бледное после суток на ногах и бессонной ночи, круги под глазами… Шепот…

— Когда-нибудь ты ведь мне скажешь, любимый… Не сейчас, я же вижу, понимаю, тебе трудно с этим. Я подожду, сколько надо, не буду настаивать и надоедать, обещаю. Не терзай себя, пожалуйста, мне больно от этого.

Вздохнул, глядя ей в глаза и не убирая ладони с ее руки.

— Так и будет, Роберта. Когда-нибудь… Я просто…

Я просто боюсь, не решаюсь. Даже не знаю, почему. Берта, прошу, дай мне еще немного времени…

— Шш… Все, все. Ты мой милый Клайд.

Внимательным и очень мудрым взглядом она проникла мне в самую душу, тихо повторила, словно прочла мои мысли.

— Ты мой единственный и настоящий Клайд, любимый. Знай это.

Пользуясь полным безлюдьем в зале, я притянул ее голову к себе через стол и прижался лбом к ее лбу, глаза в глаза.

— Люблю.

— Люблю.

И мы с улыбкой посмотрели друг на друга, шутливо салютую ей чашкой чая.

— Давай доедай, а то одним чаем не наешься

Роберта с уморительным видом паиньки принялась за яичницу с беконом и салат. Их нам приготовил сжалившийся повар, когда мы, наконец, спустились вниз около одиннадцати утра, проспав завтрак.

— Ты тоже ешь, любимый, устал ведь не меньше меня и даже…

Берта осеклась, заметив мою усмешку, щеки ее предательски заалели, она смущённо улыбнулась.

— Клайд, ну что ты… Перестань так на меня смотреть…

— А почему? Тут и нет никого, вот сейчас как…

И я ну очень грозно протянул к ней руки, скроив весьма похотливую физиономию. Берта в наигранном ужасе округлила глаза и шлепнула по шаловливой руке, почти достигшей желанной цели.

— Перестань сейчас же, вот несносный какой, — она беспокойно оглянулась, нет ли кого.

— Берт…

Прошептал тихо.

— Ну что?

— Берта…

Драматизм шёпота нарастает. Она принимает игру и наклоняется ко мне ближе.

— Что?

Прозвучало так соблазнительно, что не удержался и прошептал ей в подставленное ушко.

— Я тебя хочу прямо здесь и сейчас.

Для Берты это оказалось слишком, она вздрогнула и резко выпрямилась с растерянным лицом, снова оглянулась, зачем-то оправила платье, хотя его пока никто не трогал.

— Клайд! Это… Это…

— Что? — спрашиваю с самым невозмутимым видом.

— Ну я не знаю… Так нельзя.

В ответ делаю такое несчастное лицо, что Берта, не выдержав серьезного тона, захихикала, стрельнув в меня глазками.

— Бедненький ты мой, несносный…

И мы рассмеялись оба, наш смех так по-домашнему прозвучал в тиши маленького зала, так стало хорошо… Мы вдвоем, смеемся, даже недоеденный завтрак на столе только добавляет уюта.

— Я несносный? А кто утром мне спать не дал, упрашивая встать и принести тебе…

Щеки Берты в который за последние сутки раз порозовели, на этот раз вместе с ушами.

— Клайд, ну Клайд…

Жаркий шепот прямо в ухо вытащил меня из сна, задремал уже с рассветом, убаюканный воспоминаниями и тихим дыханием сладко спящей Роберты.

— Чего, что случилось?

Берта лежит рядом и тормошит меня, лицо ее очень озабоченное. Хм, интересно…

— Принеси мне мою рубашку, пожалуйста, она вон там…

Приподнимаюсь и озираюсь, ничего не понимая, аа, понятно… И начинаю смеяться. Моя ладонь тут же убеждается, что Роберта абсолютно голая. Вторая ладонь подтвердила это, обнаруживая все новые и новые соблазнительные подробности.

— Ай! Стой… Ну перестань… Ну пожалуйста… Мне встать надо, очень-очень, а ты…

Чувствую ощутимый щипок, хватаю ее за руку и прижимаю к себе, положив сверху, волосы, рассыпавшись, укрывают нас обоих пушистым ароматным одеялом.

— Иди и возьми рубашку сама, она недалеко, всего лишь висит на шкафу, — шепчу ей на ухо.

— Как она там вообще оказалась, мистер Грифитс? — Берта пытается шептать серьезно, но получается не очень, улыбка так и светится.

— Очень просто, миссис Грифитс, я с вас ее стащил ночью, да и кинул назад, не глядя.

Услышав это, Берта просто молча уткнулась мне в грудь лицом и ее плечи затряслись от смеха.

— Вставай за рубашкой!

— Не буду, я стесняюсь! Ну принеси…

— А, может, я сам стесняюсь! Вот!

— Я отвернусь.

— Небось подглядывать будешь.

— Честно не буду.

— Так и я не буду.

— Врушка!

— Вместе пошли! А ну вставай!

— Ой! Клайд! Дай хоть одеяло!

Мы смеемся уже в голос, забыв о приличиях, я взъерошил Берте волосы.

— Ты почему просто тихо не вылезла, и не надела рубашку спокойно, пока я спал?

Она искоса посмотрела, испытанным способом спрятав лицо за чашку чая, одни глаза видны, такие с хитринкой, но и смущённые.

— Я хотела, а потом подумала, ты же спишь очень чутко, умеешь просыпаться когда надо.

— Ага…

— Я встану, а ты проснёшься…

— И?