Выбор

– У нас есть, – высокомерно ответила начальница. – Неужели вы думаете, что это первый случай, когда таким способом у почтальона отбирают письма?

Вскоре я получила описание магички, совершившей воздействие на почтальона. Старенький маг, снимавший гипнотический блок с почтальона, выдал мне бумагу с показаниями и вздохнул:

– Что, парня не поделили?

– Ага, – кивнула я, просматривая описание.

– Молодость, молодость, – вздохнул маг. – Чтобы добиться своего, даже на преступление идут, нет чтобы головой подумать.

– Вот именно. Зарятся на чужих мужчин, заколдовывают невинных почтальонов…

– Силовые методы не всегда самые правильные, – сказал старичок. – Вот, помнится…

– Спасибо, но мне некогда, – невежливо перебила я мага.

Он вздохнул и попросил:

– Вы уж предупредите ваших, чтобы поласковее с почтальонами обходились. А то как жалобы писать в управление, так все рады, а как работать сюда идти, так зарплата маленькая!

Я кивнула, засовывая себе в кошель доказательства вины соперницы. Я знала только одну магичку, подходящую под определение «светловолосая, бледнокожая, специалист в области гипноза».

– Марта! – шипела я от злости, возвращаясь в студгородок и вспоминая аспирантку факультета Провидцев и Судей, который специализировался на разных формах ментального воздействия. Ту самую Марту, из-за которой мне однажды пришлось лежать в Доме Исцеления. – Это таки ты! Ну получишь у меня! Я тебе покажу, как на чужих мужчин зариться! Вот своего заимей и его письма читай.

– Что, вводишь себя в боевое состояние?

Возле корпуса Мартиного общежития меня поджидали Отто и Трохим.

– А вы что тут делаете?

– Интересно, чем все закончится, – подмигнул Трохим. – Мы тут ставки сделали – кто кого.

– Надеюсь, я лидирую?

– Нет, – сказал полугном. – Я на Марту поставил.

– Предатель!

– Я шансы реально оцениваю. Она тебе так мозги запудрит, что ты ей шнурки завязывать будешь.

– Посмотрим! – Я проверила наличие у себя защитных артефактов и решительным шагом направилась к комнате Марты.

На стук в дверь никто не отозвался. Странно, но мне даже в голову не приходило, что девушки может не быть дома.

– Марта! – позвала я. – Марта!

– Она на занятиях сейчас, – ответила мне проходившая мимо студентка. – Вернется через час.

Никакой из меня стратег, не пустят на войну, не быть мне генералом! Зато, может быть, друзьям надоест торчать у общежития в ожидании занимательного, по их мнению, зрелища. Я подложила под мягкое место курточку и села в коридоре ждать соперницу, стараясь не принюхиваться к аппетитным запахам из кухни. Хорошо учиться на факультете Провидцев и Судей! Народ поприличнее собрался, чем у нас, потому как из кухни на нашем этаже редко пахнет, чаще воняет. Иногда не без моего участия, м-да…

Появление Марты спасло меня от перспективы захлебнуться слюнками. Увидев мою фигуру, подпирающую стену, девушка с неожиданной скоростью рванула к своим дверям и открыла их в мгновение ока. Я попробовала повторить подвиг боевых магов – вскочить на ноги одним движением, но недостаток занятий физкультурой дал о себе знать. Где-то в позвоночнике защемился нерв, и я, скособочившись на четвереньках, уткнулась в уже почти закрывшуюся дверь. Впрочем, такое положение оказалось даже выигрышным, потому что провидица давила с той стороны на дверь, стоя на ногах, я же упиралась в пол всеми четырьмя конечностями, потихоньку отвоевывая ширину щели.

– Марта! – пропыхтела я, напоминая самой себе картинку «Баран и новые ворота». – Нам надо поговорить!

– Нам не о чем разговаривать, – с натугой произнесла девушка. – Убирайся отсюда!

– Сейчас же! – пообещала я, поднатуживаясь. Дверь потихоньку открывалась; а Отто еще говорил, что мне худеть надо! Преимущество в весе иногда очень полезно.

– Я буду кричать!

– Кричи, кричи, – посоветовала я. – Мне есть что рассказать народу, который на твои крики соберется. Как же, подающая надежды аспирантка – и чужие письма ворует!

Марта сквозь зубы процедила ругательство. Это придало мне сил, и я протиснулась в комнату.

Девушка отскочила к окну, где находился письменный стол.

– Не подходи! – закричала она, выставив руки в защитном жесте, но мне было не до голубых огоньков, вспыхивающих на кончиках ее пальцев.

Я подползла к стулу и попробовала разогнуться и встать на ноги.

– Что с тобой? – опешила противница.

– Не пойму, – сказала я, борясь с собственным телом, – почему ты так агрессивно настроена против несчастного инвалида?

– Это ты-то инвалид?

– А что, не видно? – огрызнулась я, пытаясь понять, почему у меня такое чувство, что правая нога выпала из таза и болтается, как разваренная макаронина.

– Пить меньше надо, – заявила Марта, опуская руки.

– Да, я в курсе, – пробурчала я. – И зарядку по утрам делать. Только не хочется.

– И вот этой развалюхе Ирга письма пишет! – закатила глаза провидица.

Я вернула подчинение себе всего тела, села на стул и вспомнила, зачем пришла.

– Да, пишет. И я бы хотела их получить.

– Ты их недостойна!

– Ну это совсем наглость! – возмутилась я. – Тебе не кажется, что такие вещи решаются только между мной и Иргой?

– Ты недостойна Ирги!