Читаем Выбитый генералитет полностью

«Он просит защиты? Но, нет! После того, что сообщил в письме Бенеш, он пальцем не шевельнет, чтобы защитить этого молодого маршала, советского Бонапарта. От него можно ждать всего. Конечно, у него светлая голова и богатейший военный опыт, не то что у этого балабона, «первого красного офицера» Клима. Равных ему в армии нет. Но он опасен, опасен для него, Сталина», — размышлял генсек. Но сказал другое:

— Я вам верю, товарищ Тухачевский. — И неожиданно положил руку на его плечо.

Жест был проделан с такой участливостью, что дал полную уверенность в благополучном разрешении досадного недоразумения.

— Благодарю, товарищ Сталин! Спасибо.

— Не надо благодарности. Забота о человеческой судьбе есть обязанность каждого честного коммуниста. В Самаре, думаю, вы не задержитесь. Мы тут разберемся. Счастливой дороги…

Знал бы Михаил Николаевич, какие черные мысли затаил генсек!

Всего три дня назад произошла встреча Сталина с Ворошиловым, на которой решилась его судьба. Ежов только что доставил новое досье.

— Ну, Клим, ты и теперь будешь настаивать, что у тебя в армии порядок и нет предателей?

— Уверен, что таких нет.

— Но донесения оттуда утверждают обратное. По-твоему выходит, что Бенеш не прав, а ты прав. Ты пытаешься защитить Тухачевского. Говоришь, что он честный. Но мы имеем новые улики…

— Уж не те ли, что купил Ежов у немцев?

— А если и они? Улики убедительны…

— Для того, Коба, кто уже убежден. Ведь все это фотокопии. А сфабриковать их для умельца не составит никакого труда.

— Ты, Клим, защищаешь свое ведомство, а значит, и себя. А потому делай выбор: или признаешь улики, или объявляешь себя соучастником заговора…

Ворошилов молча развел руками…

В Самару Тухачевский уезжал с Ниной Евгеньевной. Дочь Светлана оставалась с бабушкой в Москве, ей предстояли годовые экзамены в школе.

Провожал их порученец Евгений Васильевич Шилов и шофер Иван Федорович Кудрявцев.

— Ну, Ваня, не поминай лихом, — обнял он на прощание шофера. — Если пришлю вызов, приедешь?

— Обязательно! Столько лет вместе. — Когда-то в 1918 году он помог Михаилу Николаевичу освободиться из-под ареста, и с той поры они не расставались.

Поезд тронулся, в окнах поплыли строения вокзала. «Надолго ли из Москвы?» Сколько в его жизни было таких неожиданных назначений, сборов, переездов. И сколько еще будет?

В Самару они прибыли утром. Едва поезд подкатил к платформе, в вагоне появился командарм 2-го ранга Дыбенко. Ему предстояло сдать командование округом Михаилу Николаевичу и выехать к новому месту службы.

— Куда предписание? — спросил тот.

— Командующим Ленинградским военным округом. — И осторожно спросил причину столь странного назначения.

— Мне самому непонятно. Но не будем об этом, Павел Ефимович. Время рассудит.

За эти дни он сильно изменился: похудел, голова засеребрилась, нервы натянуты, как струны. Но он сдерживал себя, старался быть спокойным, ровным.

26 мая проходило совещание политсостава округа. Тухачевский выступил на нем, определил, какие предстоит решать задачи в ходе летней учебы.

Его слушали внимательно. Перед собравшимися предстал высокообразованный человек, глубоко знающий теорию и практику военного дела, владеющий методикой воспитания и обучения.

— Объясните, почему вас сняли с должности заместителя наркома? — послышался из глубины зала голос. Наступила тягостная тишина. В который уже раз ему задавали этот вопрос, а ответа он так и не находил.

— Так решило правительство. Более ничего сказать не могу.

После совещания он и Дыбенко отправились в штаб. Они только приступили к деловому разговору, как в кабинет вошли трое в форме сотрудников НКВД.

— Гражданин Тухачевский, вы арестованы, — и старший в чине майора положил на стол листок. — Вот ордер на ваш арест. Пройдемте к машине.

— Павел, — обратился арестованный к Дыбенко перед тем как покинуть кабинет, — скажи Нине, чтобы она возвращалась в Москву. Помоги ей.

Дыбенко прибыл на квартиру Тухачевского бледный и взволнованный.

— Что случилось, Павел Ефимович? Где Миша?

— Пина Евгеньевна, случилось несчастье. Вернее — недоразумение: Михаила Николаевича арестовали. Вы сегодня должны вернуться в Москву. Билет доставят и вас проводят.

В тот же день она выехала в Москву. И этим же поездом в специальном вагоне под охраной везли ее мужа.

Пребывание в Самаре, действительно, было недолгим.

— Итак, гражданин Тухачевский, я — следователь Ушаков, — произнес сидевший за столом. Худое, с впалыми щеками лицо, глубоко запавшие глаза, голый череп. — Мне поручено провести следствие на предмет вашей враждебной деятельности.

— Вы несете чушь! — не сдержался Михаил Николаевич. — Так я арестован по этой причине?

— Давайте сразу условимся: вопросы буду задавать я. Вам дано право только на ответ. Итак, гражданин Тухачевский, продолжим. Чтобы не осложнять отношения, лучше будет, если вы во всем признаетесь сами.

— Я еще раз повторяю, что мне не в чем признаваться. Я честно исполнял свой воинский долг.

Перейти на страницу:

Все книги серии Исторические силуэты

Белые генералы
Белые генералы

 Каждый из них любил Родину и служил ей. И каждый понимал эту любовь и это служение по-своему. При жизни их имена были проклинаемы в Советской России, проводимая ими политика считалась «антинародной»... Белыми генералами вошли они в историю Деникин, Врангель, Краснов, Корнилов, Юденич.Теперь, когда гражданская война считается величайшей трагедией нашего народа, ведущие военные историки страны представили подборку очерков о наиболее известных белых генералах, талантливых военачальниках, способных администраторах, которые в начале XX века пытались повести любимую ими Россию другим путем, боролись с внешней агрессией и внутренней смутой, а когда потерпели поражение, сменили боевое оружие на перо и бумагу.Предлагаемое произведение поможет читателю объективно взглянуть на далекое прошлое нашей Родины, которое не ушло бесследно. Наоборот, многое из современной жизни напоминает нам о тех трагических и героических годах.Книга «Белые генералы» — уникальная и первая попытка объективно показать и осмыслить жизнь и деятельность выдающихся русских боевых офицеров: Деникина, Врангеля, Краснова, Корнилова, Юденича.Судьба большинства из них сложилась трагически, а помыслам не суждено было сбыться.Но авторы зовут нас не к суду истории и ее действующих лиц. Они предлагают нам понять чувства и мысли, поступки своих героев. Это необходимо всем нам, ведь история нередко повторяется.  Предисловие, главы «Краснов», «Деникин», «Врангель» — доктор исторических наук А. В. Венков. Главы «Корнилов», «Юденич» — военный историк и писатель, ведущий научный сотрудник Института военной истории Министерства обороны РФ, профессор Российской академии естественных наук, член правления Русского исторического общества, капитан 1 ранга запаса А. В. Шишов. Художник С. Царев Художественное оформление Г. Нечитайло Корректоры: Н. Пустовоитова, В. Югобашъян

Алексей Васильевич Шишов , Андрей Вадимович Венков

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии