Где-то вдали монотонным журчанием зашумели моторы аэропланов. Все ближе и ближе гудят парящие в воздухе наши стальные птицы. Вот они уже надо льдом и держат направление на Котлин. Плавными кругами, точно ястреба, парят они над крепостью. Секунда, другая — и один за другим раздаются оглушительные взрывы брошенных с аэропланов бомб. Ближе слышен шум моторов уходящих от Котлина машин. Снова заговорили своим зловещим языком орудия. Мятежники не жалеют пушек и снарядов. Все чаще и чаще рвутся снаряды над Ораниенбаумом, в окружающем его лесу, над нашими батареями. С кораблями «Петропавловск» и «Севастополь», находящимися в руках мятежников, ведет перестрелку своими 12-дюймовыми пушками форт Красная Горка. Спрятавшись за кустарники, пристреливаются по фортам наши легкие батареи… Как пауки, ткут свои тенета связисты, связывая телефонным кабелем батареи с наблюдательными пунктами.
На планшетах командиров батарей одни за другими отмечаются пристрелочные данные. Только один впереди стоящий артиллерийский дивизион отстал в пристрелке. Бойцы нервничают. Они боятся, что в момент штурма огонь их батарей будет недействителен. Им, как и всем, хочется без промаха бить по врагам. Еще и еще выстрел — опять недолет!
«Сколько до берега?» — «Полтора километра». — «Выкатить пушки на лед. Пристреляться со льда. Поближе будет вернее».
Пушки вылетают на лед. Противник, заметив, открывает ураганный огонь. С бешеным визгом рвутся его далеко перелетающие снаряды.
Батарея на льду быстро пристреляла цель: «Недолет», «Перелет», «Вилка», «Батареей правее — огонь!». Общий радостный крик бойцов: «Прямо по форту!», «Угадали!»
Последние отблески догорающего дня как бы украдкой скользнули по верхушкам деревьев и положили фиолетовые блики на широком пространстве серебристого ледяного простора. Быстро надвигались вечерние сумерки. На заливе надо льдом начали подниматься клубы тумана. Быть завтра туманному утру! В этой ожидаемой молочной мгле предутреннего часа красные полки должны завтра, штурмуя крепость, ворваться в Кронштадт.
Вечерняя темнота, смешавшись с густым туманом, затянула непроницаемой завесой остров Котлин. Спускающаяся ночь, видимо, заставляет нервничать кронштадтских мятежников. Лучи прожекторов острова Котлин через непроницаемую сеть тумана силятся прорезать вечернюю мглу, щупают небо, лижут ледяной покров залива, стараются впиться в берега Ораниенбаума. Неразгаданная загадка — что делается на стороне красных — волнует их. Снова загрохотали пушки мятежников. Все сильнее и сильнее канонада. Наши батареи, приготовившись вовремя, без опозданий и промаха, отвечать в минуты штурма, молчат. С каждой минутой обстрел усиливается. Мятежники тысячами разорвавшихся снарядов словно пытаются предупредить, предотвратить штурм… Напрасно! Приказ о штурме отдан. Его последний пункт гласит: «Ровно в 6 час. 17 марта атакующим колоннам ворваться в Кронштадт. К 17 час. штаб дивизии перейдет в Кронштадт… Умереть, но победить». Никакая сила теперь не отменит отданного приказа и принятого решения. Еще раз под грохот выстрелов и рвущихся кругом снарядов проверяем заставы и спуски на лед. На завтрашних путях следования штурмующих колонн устанавливаются вехи из срубленных веток ельника. На каждый маршрут подано на лед по три провода связи. Командный пункт также опутан проводами. От всех батарей артиллерии и пунктов следования полков и бригад тянутся к нему телефонные линии.
Пламя пожаров стихало. Постепенно воцарялась гробовая тишина. Смолк рев пушек. Только лучи прожекторов, силясь пронизать густой туман, окрашенный в оранжевый цвет заревом пожаров, бесцельно метались в пространстве.
До начала штурма оставалось два часа. Надо хоть на минуту уснуть.
17 марта. Час 30 мин. Под покровом ночи и густого тумана бесшумно один за другим спускаются на лед красные полки, чтобы одним верным и решительным ударом покончить с мятежниками, вырвать Кронштадт из рук черных сил реакции и снова водрузить над ним Красное знамя Советов.
Одетые в белые халаты, в походных колоннах движутся вперед полки. Соблюдается полнейшая тишина. Лишь изредка слышна негромкая отрывистая команда. Слабо поскрипывает под сотнями ног снег. За колоннами непрерывной змеей тянется телеграфная связь в несколько проводов. Во мраке ночи на белом снегу чернеют точки: это контрольные посты с припавшими ко льду телефонистами, ежеминутно проверяющими связь. Пронизывающий и особо ощутимый на льду ночной холод заставляет их сворачиваться в клубочки и еще плотнее приникать к аппаратам. В цепи движущихся колонн — артиллерийские наблюдатели, а впереди них штурмовики с лестницами, мостками, ножницами и гранатами. За колоннами маленькие самки с пулеметами.
Через каждые пятнадцать минут командиры бригад доносят о пройденном пути. Один за другим беспрерывно звонят па командном пункте телефоны. Со льда доносят: «Настроение бойцов отличное и бодрое».
Все дальше и дальше уходят наши колонны.